- Сейд, - повторил Черный незнакомое слово. – Нет, не всегда. Это очень сильное колдовство. Оно может призвать сильного бога... вот, как этот. Не с каждой просьбой стоит к нему обращаться.
- Это я уже поняла, - Ася скривилась. – То есть если бы его не было, пришел бы просто какой-нибудь черт?
Нойда задумался.
Потом нехотя кивнул полурасколотым черепом.
- Ты его тоже боишься?
- Я не умею с ним обращаться, - подтвердил он. – Мой учитель предупреждал, что этого делать не стоит. Даже не научил меня.
- Жаль, отца предупредить было некому.
- Я предупреждал! Он не слушал! – возмутился Черный. – Он никогда меня не слушал!
- Это все твоя репутация, - не удержалась Ася.
Она понимала, что сейчас им совсем не до шуток. И все еще не знала, чем можно исправить эту откровенно жуткую ситуацию. Хуже того, осознала, что сама невольно явилась ее причиной. Может, и не главной, но определенно, поспособствовала тому, чтобы вещи сложились именно таким, максимально ужасным образом.
От этого хотелось по-волчьи взвыть и самой кинуться в ноги богу-оленю.
Что, кстати, не лишено было смысла.
Ася на секунду задумалась – идея была безумной.
- Я хочу попросить! - заорала она, вставая во весь рост. – Я его дочь. Можно мне?
Мяндаш повернул огромную рогатую башку в ее сторону. Отец тоже таращился во все глаза и, очевидно, от такой наглости утратил дар речи. Он только открывал и закрывал рот, слова из него не выходили.
Ася едва держалась на ногах. От оленьего божества сила исходила волнами – и волны эти были как на море в десятибалльный шторм. Не устоишь – потонешь и сразу захлебнешься. О чем-то таком бормотал и Черный, но слушать его было уже некогда.
- Проси, - поразмыслив, прогрохотал Мяндаш.
- Я хочу твою силу! - зажмурившись на секунду, объявила Ася. – Хочу стать величайшей из шаманов.
Мяндаш расхохотался так, что с неба посыпались звезды. Млечный путь поредел, превратившись в тоненький ручеек, зато небо осветило северное сияние. В его всполохах вставали воины, они сражались друг с другом, вскидывая бесконечно древние топоры и копья.
- Люди всегда хотят одного и того же! – довольно пророкотал он. – Будет тебе сила!
Ася съежилась.
Ей было страшно, как никогда.
Она пообещала себе, что если каким-то чудом переживет это приключение, не будет бояться уже никого и ничего. Впрочем, что, если подумать, в ее обычной жизни страшнее, чем это? Было время, помнится, и маахисов в лесу испугалась! И Черного. А что в нем страшного? Ну, если сравнить, например, вот с этим чудищем?
Олень вновь заревел так, что небеса содрогнулись.
Окажись в это время на орбите Земли хоть один искусственный спутник или какая-нибудь станция – наверняка, свалились бы сейчас им на головы.
Мяндаш схватил северное сияние, оторвал от него кусок, стал мять в кулаке, придавая форму. Вскоре появился топор – удивительно маленький, ему – не больше ногтя. Но обычному человеку – как раз по руке.
Олень дыхнул на него, заставляя немного остыть, потом склонился к Асе и протянул топорик ей.
- Хочешь стать величайшей шаманкой? – уточнил он.
Голос звучал везде, он был оглушителен.
- Хочу, - подтвердила оглохшая и совершенно ошалевшая девушка.
- Бери мой топор, - сказал бог. – Хочешь силу – пойди и возьми ее.
Она непонимающе таращилась на него.
Топор оказался прохладным и не таким уж тяжелым.
В руке он лежал, как родной.
Не считая того, что Ася никогда в жизни прежде боевых топоров в руках не держала и не собиралась начинать теперь. И она все еще не понимала, что должна делать.
Бог усмехнулся, встал и исчез так быстро, словно его никогда и не было.
Северное сияние осталось гореть, неистовыми всполохами озаряя все вокруг.
Ася стояла с топором и потрясенно оглядывалась. На земле, прикрыв череп остатками рук, валялся Черный. Ленин стоял там же, где его и оставили, в виде большого неровного камня. Марины не было больше нигде.
- Чтобы стать самым сильным шаманом, - прозвучал откуда-то громоподобный голос оленьего бога. – Тебе придется убить того, кто был им до тебя.
И Ася, наконец, поняла.
Рука, державшая топор, бессильно обмякла.
На нее из эпицентра разгрома неверяще смотрел отец.
Глава 46
Ася решила топор уронить на землю – топор не захотел. Он словно прилип к руке, и даже когда она уже разжала пальцы, остался на месте. Она попыталась оторвать его рукоять от ладони свободной рукой – ничего не получилось.