С этими словами она встала и нетвердо стоя на ногах пошла в дом. Возвращаться в деревню почему-то не хотелось, да и не было никакой уверенности, что она там, за этим зыбким утренним туманом, еще была.
В доме оказалось сыро, зябко и темно. Розоватые лучи рассвета не проникали туда через грязные окна и полупровалившуюся крышу – а вот туман висел по углам, и кажется, вообще никогда до конца не рассеивался. Мебель – вся переломанная, валялась то тут, то там. Об разбитый горшок Ася едва не споткнулась. Ногой отшвырнула его в сторону, заодно свалила метлу и погнутый ухват. Везде виднелись клочья белой шерсти – или это тоже был туман?
- Ты что, отца тут запирал? – крикнула она де ля Серна.
Тот не отзывался.
Ася еще какое-то время рассеянно оглядывалась, пытаясь в окружавшем ее бардаке увидеть какую-то подсказку, знак, что ей делать дальше и куда отправиться. И рано или поздно взгляд наткнулся на кое-что необычное.
На окне стояла банка из-под майонеза «Провансаль». Абсолютно в этом мире неуместная. В ней – оплывшая свечка, которой едва хватило бы минут на пять. Рядом валялась заросшая пылью пластиковая зажигалка, прозрачная, розового цвета. Бензина в ней было совсем на донышке.
Отряхнув зажигалку, Ася долго ее рассматривала. Потом смахнула пыль со свечи, заодно протерла грязное окно. На нем проступила вдруг какая-то мазня – может, следы рук, а может быть, надпись! Дыхнув на стекло, девушка прочитала:
- Если заблудишься – зажги свечу!
Глава 49
Что ж, она вполне даже заблудилась. Трясущимися от холода и волнения руками, Ася щелкнула колесиком зажигалки.
Сперва свеча долго не хотела загораться. Фитиль заплыл воском, а еще был таким старым и хрупким, что Ася боялась лишний раз к нему прикоснуться – мог обломиться совсем. Да и видимость в доме была не очень. Наконец, хилый огонек зажигалки – такой же ископаемой, как и свеча – прорвался через древние наслоения, и с треском вспыхнуло пламя. Вполне обычное, не зеленое, не фиолетовое, и никакой тысячи тысяч заодно с духами-помощниками не выглянуло из углов. Это Асю и порадовало, и слегка разочаровало.
Подождав пару минут стоя, пока свеча окончательно разгоралась, она притащила остатки табуретки, все еще годные на то, чтоб с осторожностью, но все-таки сидеть, и устроилась у окна. Подумала, что наверное, так когда-то мама ждала отца – из военных походов или шаманских странствий? Впрочем, вероятнее было первое. Про то, что Кари умеет прыгать с бубном и призывать древних богов, вряд ли вообще кто-то догадывался, иначе бы помешал, наверное. Вот, тот же Тао Мэй... Или Черный! Почему он не знал? Может быть, в прошлый раз все прошло у них по-другому... ну, до того, как она вмешалась?
Ася прикусила губу. Подступили слезы. Она боялась задавать себе этот вопрос, но удержаться не могла – а не сделала ли она только хуже? Может быть, теперь мама исчезла насовсем, и они больше не увидятся? А отец не пройдет рассечение, не смирится со своей участью? Как в тех фильмах, где герой мешал встрече родителей в прошлом, не найдет ли Ася дома совсем другую картину? Будут ли там все еще тетка и Ян? Брат?
- Может, хватит? – спросил ее кто-то.
Ася промолчала, приняв голос за игру воображения. Она даже не повернулась.
Но гость оказался настойчивым. Он повторил вопрос, а потом для большей доходчиковсти швырнул неподалеку от нее в стену горшок. Тот гулко загудел и поднял тучу пыли – и при контакте, и при приземлении. Ася закашлялась.
- Все, да? – хитро подмигивая ей, уточнил Ян.
Он был бритый, в черной толстовке с надписью «Россия», на лбу красовались модные солнцезащитные очки, крайне неуместные в пыльном черном доме, куда солнце не заглядывало даже по большим праздникам.
Ася от такой наглости забыла, как говорить и дышать.
- Сдулась? – спросил теткин любовник, щелкнув жевачкой.
Свеча вздрогнула и погасла. Зато в доме стало как-то светлее, да и пыли, кажется, поменьше. Когда над головой загорелась вдруг электрическая лампочка, Ася сперва от неожиданности прикрыла глаза – от такого яркого света она попросту отвыкла в мирах керосинок, лучин и тусклых огарков.
Ян хмыкнул.
- Не ждала меня?
- Не ждала, - подтвердила Ася, щурясь.
Глаза предательски жгло. Как будто она вот-вот расплачется. Еще не хватало! Тогда уж кидаться Яну на шею с криками, и лучше всего, с разбегу. Не дождется. Это просто лампочка слишком яркая, вот и все...