— Как разбойная? — воскликнула тетя. — Что это еще значит?
— Ну да, разбойная, — мальчик взглянул на Николая Ивановича. — В нашей стороне все деревни разбойные. Чего тут особенного?
— Действительно, ничего, — поджала тетя губы на Николая Ивановича: куда, мол, нас завез.
— А остановиться можно хоть у Чебыкиных, изба у них с запасом. Живут Чебыкины вдвоем: старик да старуха. Или у Петровны можно. Бабка Домна вовсе одинокая. Сыновья у нее в Череповце, на металлургическом заводе. Только, — Леня замялся, — понравится ли вам?
— А что? Очень уж нечисто? — забеспокоилась тетя.
— Чисто… Две горницы, кухня. Обстановка почти что городская… Да жила она, бабка-то Домна.
Леня покосился на дядю. Николай Иванович, опустив глаза, позванивал ложечкой в стакане.
— Договоримся, — сказала тетя решительно. — Беру это на себя. А в колхозе как у вас живут?
— Дородно. Очень даже рогато зажили за последние годы.
Верка смотрела на Леню со страхом: он из разбойной деревни, он живет рогато. Вот ужас!
Вещи погрузили на розвальни. И поехали. Лошадь трусила еле-еле, а гривой трясла, расстилала хвост, будто невесть какой рысак.
— Это Рекрут! — оправдывался Леня. — Рекрут… ужели не знаете! — От волнения он путался в вожжах.
— А ехать еще далеко? — спустя полчаса спросила тетя.
— Не-е! — простодушно отозвался мальчик. — Зимником-то рукой подать. От Дебрянска километров двадцать, даже того не наберется. Летней дорогой — и все сорок. В объезд болота потому что…
— Господи! — встревожилась тетя. — Николай, ты слышишь? Где видано, чтобы такого малыша, — тетя заботливо поправила на Лене шапку, — такого маленького отправляли в дальнюю и, наверно, опасную дорогу! Одного! Одного… ох ты, господи! Нет, этого оставить нельзя.
— Да у нас ведь каникулы, — сконфузился Леня. — Что вы!
Навстречу за долгие часы езды попались две-три деревеньки. Они были как одна. И представлялось, что розвальни и Рекрут все кружат по лесам, по лесам черным и угрюмым, сбились с пути и заезжают все в ту же деревню — с гумнами и скирдами соломы, с обледенелым срубом колодца у дороги и громадными, сложенными из толстых бревен приземистыми избами. Грузные, неуклюжие избы посверкивали окнами из-под насупленных крыш, тяжело сидели в сугробах…
Такой же открылась к вечеру и деревня Светлый Двор. Те же гумна и амбары, колодец с журавлем, рябины под окнами, те же нескладные избы, раскиданные далеко одна от другой. Только и было отличия, что на краю деревни черную незамерзшую речушку, дымившую на морозе белым паром, пересекала плотина. На берегу что-то строилось. Белели стропила, свежим мхом краснели проконопаченные стены, груды щепы, опилок валялись на притоптанном снегу.
А заборов, конечно, и в помине не было…
Так вот ты какая, разбойная деревня Светлый Двор!
На стук в заиндевелое окно одной из изб долго никто не откликался.
— Спит бабка, — сказал Леня. — Всех-то ей забот — с печи да на печь.
Наконец заскрипели половицы в сенях, из дверей появилась, кутаясь в платок, старуха в мятом сарафане.
— Чего? На постой? — бабка зевнула; одна щека у нее была красная — наверно, отлежала ее на печи. — А сколь положите? У меня ведь и трактористы останавливаются.
— Не обидим, — глухо промолвил Николай Иванович.
А Леня зачастил скороговоркой:
— Чего ты дверь-то загородила? Не съедят твоей избы. Небось не убудет! Нашенский же человек— Ивана Хромого сын, Николай. Ай не узнала?
— Царица небесная! — схватилась бабка за косяк. — Микола-а!.. Да заходите же! Слава тебе, господи, гостей бог дал. Не обессудьте старую. И печи-то сегодня не топила, встречать дорогих гостеньков нечем…
Домна Петровна ахала и кланялась в пояс.
Глава III. Первый разбойник
Школы нет. Школа в Великом Дворе — километрах в двух от дядиной деревни. Дорога все проселком, все проселком, где старые вербы растут, через ручей, через канаву, все по полям да по полям. Великий Двор изб на десять больше Светлого Двора. Там правление колхоза «Гвардеец» и клуб. Зато в Светлом Дворе строится новая ферма с подвесной дорогой и автопоением и гидростанция на речке Талице. Электростанция есть, но локомобиль. Дров на него уходит — напастись не могут! Что-то в нем поломалось, больше недели по деревням жгут керосин. Леня ездил за механиком в Дебрянск, да не застал его дома. Так и до лучины недолго. Смех один!
Верке труда не стоило узнать обо всем этом: все ей рассказала Маня. Она забежала за Веркой, чтобы вместе идти в школу. Верка умолила тетю не провожать ее. Что подумают ребята, если ее, Верку, словно малышку-первоклассницу, тетя за ручку приведет в класс? Смех один!