Не сходите с тропинки по обе стороны ограды, говорил господин Ка. Глянув себе под ноги, я увидела, что бегу по траве. Я ужасно боялась наступить на мину, как отец мальчика, но продолжала бежать. Сорняки хлестали по ногам, лодыжку разрывала боль.
Раздался выстрел; пуля пролетела в сухой траве совсем рядом со мной. Потом меня нашел прожектор. Еще один выстрел, на этот раз спереди.
— Стоять! Ни с места, — услышала я и остановилась, присев среди травы. Я тяжело дышала, сердце отчаянно колотилось. Луч прожектора светил прямо на меня.
Послышались шаги. Меня окружили три пары черных начищенных сапог. Я подняла голову. Солдаты целились из ружей в ограду у меня за спиной.
Прожектор выключили. Один из солдат наклонился и взял у меня мальчика, а другой помог мне встать.
— Будьте очень осторожны и ступайте только по моим следам, — сказал он. — Добро пожаловать в Республику Корея.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Август 2008 года. Сеул, Южная Корея
Миссис Хон словно бы не видит меня: она стоит у окна и рассказывает свою историю так, будто ее слушает весь мир. Солнце переместилось по небу, теперь она окружена его сиянием и в своем ханбоке кажется чуть ли не ангелом. Руки у нее сложены за спиной, она слегка покачивается во время рассказа. Я вижу, что морщины у нее на лице стали глубже, словно она стареет, повествуя о своей жизни.
— Через неделю после того, как я сбежала с Севера, я смогла отвезти маленького Сан Дона к дяде в Тэджон, — говорит она. — Дядя не очень-то обрадовался тому, что теперь придется кормить на одного человека больше. За спасение племянника он дал мне горсточку риса, а потом велел уйти. — Она вздыхает. — Я оказалась на улицах Тэджона, и все, что у меня было, — это одежда на мне, гребень в кармане и ребенок в животе.
Она несколько мгновений молчит, потом отворачивается от окна.
— Несколько месяцев я работала за еду, а потом родила девочку. Было пятнадцатое сентября пятидесятого года; прошло ровно три месяца с тех пор, как Север напал на Юг и начал гражданскую войну в Корее. А еще в тот день генерал Макартур высадился в Инчхоне, чтобы отразить нашествие.
— Эта девочка была моей биологической матерью? — спрашиваю я.
Миссис Хон кивает.
— Да. Я назвала ее Су в честь моей сестры Су Хи и Бо в честь матери Бо Сун. В Корее не полагается давать детям имена в честь старших родственников, но я все равно это сделала, чтобы вернуть хоть часть утерянного. Наверное, я поступила очень эгоистично. — Она добавляет с лукавой улыбкой: — Все равно никто об этом не знал. Хочешь еще поричха?
— Да, мэм, — отвечаю я. Мне начинает нравиться этот горький напиток.
Она идет к плите и наливает нам обеим чаю. Протянув мне чашку, она садится за стол напротив меня, обхватив свою чашку обеими руками. Она держится очень прямо, но голова чуть-чуть клонится вперед. Не знаю, от старости это или миссис Хон настраивается, чтобы рассказывать дальше.
— Су Бо появилась на свет преждевременно, — говорит она. — Роды были трудные. Я рожала восемнадцать часов, и было это во время битвы за Пусанский плацдарм. Север чуть не выиграл войну. Я ужасно боялась, что коммунисты победят, а потом найдут и убьют меня. Так что я отправилась в Пусан вместе с отступающей южнокорейской армией.
Пусан стал решающей битвой той войны, — продолжает она. — Американская авиация склонила чашу весов в пользу Юга. Бомбы взрывались днем и ночью. Тысячи людей погибли. И внутри меня шла не менее ужасная борьба, но в конце концов Су Бо все-таки родилась. Она долго болела, однако один американский военный врач о ней позаботился. Его звали капитан Чарльз Киган. Он был совсем молодой, ему не исполнилось и тридцати. Он нашел для Су Бо хлопковое одеяло и приносил мне еды из американской столовой, так что я смогла кормить Су Бо грудью. Как я слышала, его убило выстрелом из миномета несколько месяцев спустя.
Я делаю глоток поричха и пытаюсь себе представить, как все это происходило.
— Наверное, война была просто ужасная, — говорю я.
Миссис Хон смотрит в чашку и качает головой.
— Она не должна была случиться. Лучше бы американцы и русские оставили нас в покое после Второй мировой. Может, тогда мы смогли бы договориться.
Я наклоняюсь вперед.
— Когда мы ездили в Пханмунджом[10], нам сказали, что русские вооружили Север и побудили напасть на Юг. Американцы прибыли позже, и только затем, чтобы не допустить победы коммунистов.
10
Деревня, где было подписано перемирие между Северной и Южной Кореей. Сейчас там находится Объединенная зона безопасности, где до сих пор проводятся переговоры между этими двумя странами.