- Детерима, вставай! - тихо, но настойчиво произнес Мохтерион и снова дотронулся до нее, на этот раз пытаясь растормошить ее.
- Не хочу-у! - не открывая глаз, простонала Детерима, и прижалась к подушке, видимо полагая, что оторвать ее от нее нельзя будет и силой.
- Ну, хватит спать! Тебя ждут, - громче сказал Мохтерион, все еще склоненный над ней.
- Кто ждет? - спросила Детерима, не шевельнувшись.
- Детерима! Ну что ты, как ребенок, хватит валять дурака! Вставай и быстро приготовься, - разозлился Подмастерье. - А ты усыпи Гвальдрина, - сорвал он злость на Аколазии.
- Сейчас ничего не получится, - ответила Аколазия.
- Тем хуже для нас! - Он вышел из себя. - Вы что, забыли для чего находитесь здесь? Если уже поистрепались, отправляйтесь на отдых или возвращайтесь домой! Мало мы сидели без дела, а теперь на тебе, зажрались! Двух клиентов отправим восвояси ни с чем! Что же мы сами себе гадим? Впрочем, как знаете! Отдохните денек, а завтра устроим проводы."
Подмастерье нервно шагал по комнате; в какую-то секунду он подумал, что сказал больше того, чем можно было. Но тут же пожалел, что сказал меньше. Вдруг он посмотрел в сторону Детеримы - ему показалось, что она плачет.
- Мы подождем пять минут, - чуть-чуть смягчившись, сказал он и вышел с пренеприятным ощущением, что с этой минуты Аколазия и Детерима считают себя связанными с ним еще меньше, чем он с ними. Еще он подумал о близости конца, который может, наступит не
завтра и не через два дня, но уже не за горами.
VI
- О ком ты задумался? - спросил Мохтерион Экфанта, который стоял у окна и смотрел во двор.
- Э-эх! Есть о ком. Скоро выйдет наша красавица?
- Поживем, увидим.
- Да. Многих я тут у тебя перелюбил, всех и не вспомнишь.
- Ну, вспомнить некоторых я могу помочь.
- Это, наверно, как раз те, кого я и сам никогда не забуду.
- Не думаю, чтобы ты упустил какую-нибудь из них, но для меня самой прекрасной
осталась Оголива. Как ты мог забыть ее?
- Да, Оголиву забыть нельзя. В ее лице было что-то нечеловечески прекрасное; я помню, как ты сказал мне: “Экфант, подоб ная женщина еще не переступала порог моего дома и не переступит”.
- Да. Я и сегодня могу повторить то же самое. Ты так и не нашел ее?
- Нет. Она живет в каком-то пригороде и никогда с тех пор мне не встречалась.
- Эх, не понял ты, какой подарок послала тебе судьба. Кажется, ты еще и не был ею доволен.
- Ты уж извини, но в постели она была холодна как рыба.
- Ну, ты и разошелся! Хочешь, чтобы тебе попалась золотая рыбка, да чтобы ты еще оседлал ее как жеребца. Некоторые женщины рождены не для того, чтобы тащить их в местечко потемнее или пыхтеть над ними закрывши глаза.
- Оголива, Оголива, где ты? А помнишь Иаиль?
- Это которая же?
- Да та, детдомовская, ты еще посоветовал не касаться ее без двойного презерватива.
- Как же, помню. Она заявилась ко мне ни свет ни заря с двумя проездными талонами на троллейбус и попросила разрешения поспать до вечера. К вечеру у нее уже была порядочная сумма; я устроил ей еще и ночной вариант, а она за все мои труды сперла у меня ночную рубашку.
- Твою?
- Мою. Женскую.
- Ты мне говорил, что больше ее не видел.
- Да. Она пропала. Зато я еле отвязался от танцовщиц варьете. Помнишь их?
- Еще бы! Правда, вот имена...
- Спума и Спурка.
- Как же! Я еще ходил в тот ресторан, где они выступали. Что с ними, ты в курсе?
- Одна очень скоро после того уехала домой, другая вышла замуж за моряка.
- А Леброзу помнишь?
- Ту, с которой ты вечно приходил после ресторана?
- Да. Она меня бросила.
- Почему же?
- Не знаю. Может, нашла такого, который водит ее в ресторан и до и после. Ох и лисичка же была! Но ничего... Никуда не де нется, приползет.
- А куда делись две подружки из пригорода, которые всегда выручали вас, когда приезжали гости?
- Родиада и Мааха? Они всегда готовы и ждут звонка. Напрасно ты отказываешься от них. Мааха даже жаловалась мне на тебя, а уж когда узнала, что у тебя с аппаратурой все в порядке, прямо-таки рассвирепела. Ну а ты, все стоишь на своем?