Домой Подмастерье возвращался в хорошем настроении. Ничто не предвещало неприятностей; почти три недели нахождения в доме Аколазии и неделя Детеримы не принесли ничего плохого, кроме небольших неприятностей, неизбежных во всяком большом деле. А если судить о размахе дела с единственно правильной точки зрения, а именно - с точки зрения малочисленности и любительского уровня его участников, то оно было поистине великим.
Дома не оказалось ни Детеримы, ни Аколазии с сыном. Зала была прибрана. Подмастерье принялся за свою комнату и галерею. Вскоре все было готово для продолжения занятий в подобающих условиях, и он засел за работу.
Дневная норма была почти выполнена, когда вернулись члены товарищества: две сестры и Гвальдрин. Он узнал об этом по голосам, доносящимся через закрытую дверь.
Доведя занятия до конца, он решил созвать совет с целью выяснения будущих планов сестер. Ему начало казаться, что и Аколазия не прочь хотя бы на время прекратить вынужденные блудодействия, и приближается пора, когда дом прекратит свое функционирование. Конечно, этот вопрос никак нельзя было считать малозначительным и комкать, а потому он хотел получить по нему самую обстоятельную информацию.
Обнаружив, что дверь не заперта, он, предупредив о себе легким стуком, вошел в комнату. Сестры пили кофе, а Гвальдрин предавался послеобеденному сну. Подмастерье дождался завершения кофепития.
- Я хочу поговорить с вами. Может, перейдем ко мне? - предложил он.
- Можно и к тебе, это не так уж и далеко, - ответила Аколазия и посмотрела в сторону Гвальдрина. - Спит!
- Мне тоже надо идти? - спросила непонятно почему Детерима.
- Да, непременно. Я жду вас. - Он вышел, и сестры последовали за ним.
Все трое расположились в галерее: Аколазия села в кресло, Детерима заняла стул рядом с небольшим круглым столиком, передвинув его так, чтобы не оказаться спиной к Мохтериону, который расположился на кушетке, прислонясь спиной к стенке и вытянув ноги.
- Уважаемые работницы! - начал с улыбкой Подмастерье, понимая, что его иронический тон совершенно неуместен. - Я созвал вас для того, чтобы порасспросить вас о ваших намерениях на будущее. Есть ли у вас какие-нибудь определенные планы?"
Он вдруг успокоился, по всей видимости из-за того, что время близилось к семи часам и можно было не опасаться, что им помешают. Сразу после вопроса наступило молчание, явно вызванное не тем, что каждая из сестер уступала другой право начать первой. Когда стало ясно, что молчание затягивается, Подмастерье вынужден был напомнить о себе.
- Вы что молчите будто сговорились?
- Мне не нравится твой вопрос, - настороженно сказала Аколазия, - может, лучше ты скажешь о своих планах?
- Относительно вас они неизменны.
- У меня не было ни повода, ни времени менять что-либо, - произнесла Аколазия несколько более уверенно.
- Однако ж, о своей вчерашней повинности ты не вспомнила, - улыбнулся Подмастерье. - У меня вот повод был.
- Хорош же ты! Ты же положил глаз на Детериму, а за последние сутки и белке в колесе по сравнению с ней показалось бы, что она трудится в свое удовольствие.
- Великолепно! Я, получается, еще и виноват. А то, что она за эти сутки заработала больше, чем тысячи Дусь и Марусь получают в месяц, ишача у всяких там станков, это не в счет? Ладно, с тобой все ясно. Продолжим. А что думает Детерима?
- Мне пора отчаливать. Дня через два-три, думаю, я с вами расстанусь.
- Какой же у нас сегодня день? Четверг. Так, значит, ты собираешься к концу недели?
- Да, наверно.
- Думаю, на билет у тебя деньги есть, - сказал он и многозначительно посмотрел на нее. - Что, действительно, так трудно было?"
Детерима кивнула головой.
- Тем не менее пощады от меня не жди, - сказал он и собрался уже выпроводить Аколазию, как она неожиданно сказала:
- Придется отложить любовь на пару часов. Нам надо сейчас выйти.
- А как Гвальдрин?
- Возьмем с собой, - не долго думая, ответила Аколазия.
- Жалко мальца. Может, все-таки оставишь дома? Сегодня в виде исключения я присмотрю за ним.
- Тебя не узнать! С чего бы это? - повеселела Аколазия.
- Прилив нежности перед расставанием! - не растерялся Мохтерион.
Сестры вышли из комнаты и через несколько минут покинули дом.
Пока Гвальдрин спал, никаких проблем с ним не было, но, чтобы в случае каких-то осложнений быть рядом, Подмастерье перешел в залу и предался своему любимому виду отдыха - начал расхаживать по комнате взад и вперед. Он надеялся не только дождаться сестер, но и на кое-что большее.