Аколазия вытерла платком глаза и отвела взгляд.
- Меня изнасиловали.
- Гвальдрин пострадал?
- Нет.
- Тогда рассказывай все по порядку. Правда, и здесь ты не в безопасности, но что поделаешь? Детериму хоть отправила без приключений?
- Все прошло нормально. Слава Богу, что хоть она далеко отсюда.
- Может, ты жалеешь, что не уехала вместе с ней?
- Жалею, не жалею - какая разница?
- Значит, назавтра назначим твой отъезд.
- Нет. Я никуда не поеду.
- Что-же все-таки произошло?
- На перроне к нам все присматривался какой-то парень; он провожал мать. У нее с Детеримой оказался один и тот же вагон.
- Вы же вышли довольно поздно. Поезд уже должен был стоять. Как же вы ухитрились еще на перроне проваландаться?
- Душно ж было. Народ до последнего толпился на воздухе. Когда проводница попросила выйти всех провожающих из вагона, он оказался рядом со мной, а потом уже не отставал ни на шаг. После того, как поезд ушел, мы вместе вышли из вокзала. Разговорились. Он показался мне довольно приличным парнем. Гвальдрин захотел мороженого, и мы пошли в кафе. У Гвальдрина разыгрался аппетит, и мне было очень неловко перед Сингультом, - так он назвался, но, думаю, это не настоящее имя, - который только и успевал подносить пирожки, шоколад, соки и мороженое. Гвальдрина никак нельзя было унять, хотя было уже поздно и я спешила домой.
XIV
Сингульт пригласил нас к себе домой. Это было по дороге, и отказаться было неудобно, да и сюда я не очень рвалась. Сижу вот сейчас и все думаю, как я могла не почувствовать что-то неладное, но вроде ничто не предвещало того, что произошло. После отъезда Детеримы я почувствовала себя одинокой и была готова сделать то, на что в другое время ни за что не пошла бы. Так и очутилась у него дома.
Кроме нас в квартире никого не было. Мы пили ликер и болтали. Постепенно Сингульт становился все менее разговорчивым и любезным. Вдруг он объявил мне, что знает, кто я и чем занимаюсь. Как ни старалась, я не смогла его припомнить. Когда я спросила его, что это меняет, он вызывающе ответил: “Ничего. Р азве что тебе придется продемонстрировать свое мастерство”. Мне стало неприятно, и, естественно, я решила уйти, да плохо рассчитала.
Как с неба на голову свалились два его друга и уж совсем нагло вперились в меня, как в скотину какую. “Секаташ и Про кач любят молодых мам и не обижают их”, обнадежил меня Син гульт. Я испугалась, но не собиралась сдаваться без сопротивления. Те двое не издавали ни звука. Говорил только Сингульт и вел себя все наглее. Наконец стал подкатываться ко мне, но я его оттолкнула. Его друзья старались отвлечь Гвальдрина.
- Откуда они взялись?
- Сингульт несколько раз выходил из комнаты. Может, он позвонил им, может, они были соседями, но вид у них был не внушающий доверия. Когда же к ним присоединились еще двое, братья-близнецы: Моних и Мопсиан, я поняла, что меня покидают последние силы, и испугалась, как бы они чего не сделали Гвальдрину.
Сингульт заметил мой испуг и поспешил вывести Гвальдрина из комнаты. “Может, мама хочет, чтобы сын понаблюдал за ней во время работы?”, - спросил один из братьев, и я, уже плохо соображая, ответила “Нет”. “Почему же ты не учишь сына, как ему себя вести?”, - спросил один из них, торжествующим голосом. Пришлось ответить и на эту любезность.
За Сингультом вышли из комнаты и его друзья. Один из братьев приблизился ко мне. Меня трясло от отвращения. “Крошка, не дури. Мы доставим тебе большое удовольствие”, - обнадежил меня другой. Потом они чуть ли не подрались при дележе моего тела.
- Ты же не сопротивлялась, для чего им нужно было мешать друг другу?
- Они только помогали! С утробы матери привыкли делать все вместе, подонки. Другие заходили потом по одному.
- Обошлись с тобой очень грубо?
- Нет. А может, я ничего не чувствовала. У меня было единственное желание - чтобы все кончилось поскорее. Хотя, все тело у меня, наверно, в синяках. Сингульт зашел последним. Меня чуть не вырвало. “Что ж тут такого?” “Ведь это твоя профессия!” “Мы разве тебя обидели?” “Спроси на досуге своего сына, как весело ему было с нами”. “Ну, не ленись, а то я позову друзей, чтобы они помогли мне расшевелить тебя”. - все приговаривал он.
- Надеюсь, до последнего дело не дошло?
- Нет, но мне было уже все равно. Я думаю, остальные к тому времени уже ушли.
- Чем же все закончилось?
- Сингульт препроводил меня в ванную, а потом выдворил, сунув в руку деньги на такси.