- Если бы я хоть полноценно е...!
- Мнасил разделяет ваши взгляды?
- Пока жил в деревне, разделял. А приехал в город - крыша поехала. Известное дело, город портит людей. И воздух не тот, и питание соответствующее - для книголюбов и писак, но в одном, конечно, раздолье. Женщин здесь больше."
В это время скрипнула дверь, и через пару секунд в комнате появился Мнасил.
- Карптор, пора идти. - Он слегка подтолкнул родственника, не шевельнувшегося при виде его, и лукаво добавил, обращаясь к Мохтериону:
- А вас ждут."
Они вышли из дома так поспешно, что Подмастерье не сумел даже вставить вполне естественное “Кто?”
XI
Подмастерье переждал минуту и, рассеяв последние сомнения относительно того, действительно ли его ждут, вошел в залу. Он приблизился к широкому дивану, на котором раскинулась совершенно голая Деспекта. Ее одежда валялась рядом, на стуле и на столе. Она чуть приподнялась и оперлась на локти.
Подмастерье подсел к ней, провел рукой по плечу и сказал:
- Деспекта! Я очень хотел бы побыть с вами. Оденьтесь, пожалуйста. Давайте перейдем в соседнюю комнату.
- Ты что, не хочешь покувыркаться? Раз ве ты не любишь игру в “животное с двумя спинами"?
- Хочу... Чуть позже.
- Понимаю. Я сейчас."
Воспользовавшись тем, что Мохтерион отошел, Деспекта села и начала одеваться.
Денег на столе не было, как не было их и в его комнате.
Вдруг раздался стук в дверь, рядом с которой стоял Подмастерье.
- Это Мнасил, - еще не успев прикоснуться к цепочке, услышал он голос Деспекты. Она не ошиблась - это был действительно Мнасил.
- Вы что-то забыли? - спросил Мохтерион.
- Не совсем. Впрочем, да. Сколько я должен за квартиру?"
Тон его был настолько искренним, что трудно было заподозрить уловку. Проблема заключалась в том, чтобы ответить ему не менее искренне.
- Ничего.
- Как это?
- Сегодня особый случай".
Подмастерье подумал, что если Мнасил упрется в своей восточной гордости, он возьмет у него деньги и отдаст под каким-нибудь предлогом Деспекте, но Мнасил не стал настаивать. Улыбнувшись, он поднял правую руку в знак прощания и, одним прыжком перемахнув ступеньки, оказался на улице.
Подмастерье поставил наполненный до краев чайник на газовую плиту. Через минуту Деспекта вошла в комнату.
- Они ушли? - сонным голосом спросила она.
- Да.
- Это хорошо. Они мне наскучили.
- Значит, мне надо торопиться.
- Почему это?
- Вы скоро можете сказать то же самое обо мне.
- Это тебя волнует? - спросила Деспекта задушевным тоном, как бы оправдывая перемену в форме обращения.
- Почему это не должно меня волновать? Это ж касается меня, - ответил Мохтерион, обрадованный тем, что в своем ответе избе жал обращения на “ты”, предложенного Дес пектой. - Вода готова! - сказал он, как бы приглашая ее в галерею.
- Спасибо! - И Деспекта снова начала раздеваться.
Подмастерье вышел в залу, поправил покрывало на диване, придвинул стулья к столу. Он подумал было постучаться к Аколазии, но решил не делать этого. Неожиданно для себя он обнаружил, что волнуется. Он постоял несколько секунд в нерешительности и вернулся к себе.
Деспекта устроилась около его рабочего стола, поджав под себя ногу.
- Я не знала, куда вылить воду. - В ее голосе не было сожаления - голая констатация факта.
- Не беспокойтесь, я сам."
Он походил по галерее, а затем, взяв таз, направился в туалет. Для полного счастья пришлось еще проветрить комнату.
Деспекта сидела все в той же позе. Она смотрела на книжный шкаф и, скорее всего, читала подряд фамилии писателей, чьими собраниями сочинений были в основном заполнены полки.
Когда Подмастерье прикрыл окна, включил настольную лампу и разлегся на диване, у него было приподнятое настроение, вызванное ощущением, что ничего не произошло, что Мнасила и Карптора не существовало и что перед ним фея, нежданно-негаданно навестившая его и готовая удовлетворить все его желания, даже самые фантастические. Вид Деспекты не столько отрезвлял, сколько опьянял его, и он уже желал, чтобы это состояние продлилось как можно дольше.
XII
- Деспекта, признаться, я все не могу сообразить, как вы очутились в компании с Мнасилом и Карптором, - сказал Подмастерье и покрепче прижался к спинке дивана, будто опасаясь, что его попытаются сбросить.