- Нет.
- Как-никак, знаменательная дата.
- Я слышала, что месяц со дня рождения ребенка справлять не принято.
- Я слышал то же самое про год. Но ведь мы не ребенка родили...
- Но нечто живое, растущее, взрослеющее.
- Если б ты еще добавила - стареющее и умирающее, то я бы подумал, что это говорю я сам.
- Горе и опасность объединяют людей и делают их сплоченными.
- Небольшое горе и небольшая опасность, Аколазия! Большое горе и большая опасность либо их разъединяют, либо уничтожают.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего нового. Я боюсь.
- Я тоже. Что же делать дальше?
- У меня на все вопросы, в сущности, только один ответ.
- Я догадываюсь, какой.
- Скажи, какой?
- Скажи сам.
- Терпеть".
Подмастерье присел на край ее кровати и задумался.
XVI
Было поздно, возможно, за полночь. Сидя на кровати рядом с Аколазией, Подмастерье чувствовал, что усталость все нарастает. Временами у него возникали провалы в памяти, и он не мог понять, что он делает здесь и в это время, но потом наступало просветление, и, хотя он не мог четко формулировать для себя, что его здесь удерживает, откуда-то пробивалась не то чтобы неопределенная мысль, а скорее импульс, который, несмотря на свою неопределенность, содержал в себе нечто, приковывающее его к месту.
Вдруг он выпрямился и, почувствовав прилив бодрости, чуть ли не задыхаясь, торопясь использовать последнюю за этот долгий день возможность удостовериться в том, что, как теперь казалось, донимало его с первой минуты их сплочения, спросил Аколазию:
- Ты подумала о том, куда пойдешь, если тебе придется покинуть мой дом?
- Ты так часто меня об этом спрашиваешь, что у меня не было времени подумать.
- Аколазия, я не шучу. Верно, на отсутствие плохих предчувствий я никогда не жаловался, но ты же видишь, положение очень серьезное. Я не могу допустить, чтобы этот Натис таскал тебя, когда и куда ему вздумается.
- Я думаю, он отстанет.
- Ты обманываешь себя! Пока ты здесь, сопротивляться я не могу, когда тебя не будет - в сопротивлении отпадет надобность.
- Ты гонишь меня?!
- Ты этого не заслуживаешь, а я - в еще большей степени. Но разве ты не понимаешь, что от нас ничего не зависит?
- Я понимаю, что ты меня выпроваживаешь!
- Перестань, Аколазия. Я только говорю, что не помешало бы знать, куда ты пойдешь, если нам придется расстаться. Речь идет всего-навсего о том, что постоянно находиться здесь ты не сможешь, хотя будешь использовать квартиру как обычно.
- Ничего нового ты не сказал!
- Аколазия! Почему ты все усложняешь? Я тебя просто спрашиваю о том, куда ты перейдешь, если возникнет такая необходимость? Не надо делать выводов из моего вопроса и не надо разлагать его на предпосылки и предположения.
- Не знаю. Я не думаю об этом и думать не хочу. Выйду из дома, по дороге и придумаю.
- Ну и на том спасибо. Позволь посоветовать тебе навестить хотя бы Апфию. Ты имеешь что-нибудь против?
- Нет. Вообще, мне только что кое-что пришло в голову, на пользу общему делу.
- И что же?
- Я могу исчезать по вечерам и возвращаться поздно ночью. Что скажешь?
- Лучше, чем ничего, но может случайно оказаться хуже теперешнего положения. Попробовать, конечно, можно.
Вдруг Подмастерье сделал резкое движение, готовясь ударить рукой по колену, но в последнее мгновение столь же резко замер, вспомнив, о том, что Гвальдрин спит.
- Вот что я хочу спросить весь день и никак не спрошу! Ты говорила с Детеримой?
- Да! Она доехала благополучно.
- Слава Богу! Сейчас я больше спокоен относительно тебя, чем относительно нее. Тебе удалось переучить меня настолько, что я даже не думаю о завтрашнем дне! Уже живу сегодняшним. Но известие о Детериме напомнило мне кое о чем, что мучило меня раньше. Пока Гвальдрин мал, тебе будет сравнительно легко кочевать, но, когда ему придет пора идти в школу, жалко будет перебрасывать его с места на место. Если к тому времени ты не выйдешь замуж, то вернешься домой. Блудных дочерей не существует. Существуют лишь блудные сыновья да блудная жизнь.
- Проще вообще не считать себя блудницей, чем просвещаться до уважающей себя проститутки!
- Ты жалеешь о просвещении?
- Да нет же. Просто оно непосредственно не влияет на жизнь.