А на что ты можешь рассчитывать, если будешь всеми силами стремиться к тому, чтобы быть самим собой? На все самое возвышенное и достойное, на что может только рассчитывать человек, если он прислушается к своему внутреннему голосу и самоутверждается независимо от влияния окружающих его людей. Но это только одна сторона дела. Существует и другая, и лучше не преувеличивать ее нежелательность.
Людям очень трудно выносить рядом с собой отличающихся от них людей. Тех, которые отличаются от них в худшую сторону, они еще умеют обойти, что сказывается не самым проигрышным образом на выпадающих из общих правил, но тем, которые превосходят их, приходится очень и очень нелегко. Как же быть?
Желать тебе благополучной жизни без особых забот и хлопот ценой погружения в посредственность и усредненность большинства, я не могу, да и не хочу. Это непомерно высокая цена, хотя никогда не будет недостатка в тех, которым будет по силам заплатить ее. Но отнестись и вовсе беспечно к твоим будущим тяготам выше моих сил. Правда, люди всюду одинаковы, но терпеть мракобесие своих, близких, соплеменников, тех, к которым как-то уже привык и от которых ничто казалось бы, не может тебя удивить, во сто крат тяжелее, чем переносить большее мракобесие от чужих и незнакомых.
И поэтому лучше всегда на ходиться среди тех, - если уж нет возможности быть одному, - которые являются чужими и таковыми останутся. Быть всегда среди чужих - это самый легкий способ сберечь себя как человека и постоянно оберегать в себе все самое лучшее, что отличает тебя от других. И все тяготы, сопровождающие подобное состояние, являются поистине невысокой платой за возможность оставаться самим собой, постоянно борясь за это.
Если же после всего этого у тебя останется немного желания поблагодарить их за это, то есть, - конечно же лишь в своей душе, - людей за то, что они именно таковы, какими и должны быть, то считай, что открыл для себя тайну их существования. Ведь они помогают тем, что всячески отвращают от того, чтобы быть чем- то похожим на них.
Разве это малая услуга? Зная ее ценность, легче переносить всю их мерзость.
XII
Моав, опора моя!
Менять место так, чтобы самому не меняться, - очень трудно. Но чтобы сохранить себя независимо от места проживания, следует все самое существенное иметь в себе. И самое главное, всегда находить силы искать в себе причины собственных неудач. Это - еще сложнее, чем не изменяться со сменой мест, ибо очень часто не в чем себя упрекнуть даже при самом строгом отношении к себе и после тщательнейшего рассмотрения возможных причин поражения. В чем же дело ?
Я думаю, начать следует несколько издалека. Действительность, природа, в которой мы живем, вынуждает нас подчиняться своим законам. Мы боремся большую часть нашей жизни за то, чтобы обеспечить наше существование в ней. Мы постоянно терпим в ней поражение и, пока в состоянии, пытаемся смягчить ее удары. Что же мы можем противопоставить природе и ее вечно гнетущей способности наносить нам поражение, кроме выживания и вечно сопровождающей нашу жизнь борьбы за существование?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратить внимание на то, с каким опытом в руках мы оказываемся и чем по большому счету можем располагать. Те, кто постоянно терпит поражение, если в чем-то и знают толк, то, конечно же, в поражении. А что может быть их самым сокровенным желанием? Несомненно, желание избежать поражения. Но как они могут надеяться избегнуть его, если знают толком лишь его? Само собой разумеется, с помощью поражения же. Природа только и делает, что наносит нам поражения, а мы только и способны на то, чтобы научиться поражать.
Разве осознание изначальной поражаемости в природе в целом может способствовать привязыванию к одному из бесчисленных ее мест? Думаю, что нет. По меньшей мере, осознание поражения делает нас равнодушными к тому или иному месту. В самом деле, какая разница в том, где терпеть поражение, лишь бы самому наносить его, и так же как природа непосредственно не нуждается в людях для того, чтобы поражать, так и ты обойдешься непосредственно без людей, чтобы создавать по возможности соизмеримую с природой действительность поражения.
А как же быть с людьми? Большинство из них не осознает корней пораженчества. Нет ничего отвратительнее, чем общаться с такими людьми, но на отвращении к ним нельзя и невыгодно задерживаться. Они доводят внутреннюю сущность природы до чудовищных размеров, чем помогают побыстрее избавляться от всяких иллюзий относительно главной характерной черты природы, у которой нет намерения делать их лучше самой себя. Люди не виноваты, а природу не судят.