Можно, конечно, прельститься мудростью большинства и не доводить дело до осознания пораженчества. Но я не желаю этого тебе. Чем же тогда будет питаться стремление к совершенству?
Я уже сказала тебе о том, как можно преодолеть поражение, в котором ты ничего не решаешь, - лишь созданием в себе очага поражения, в котором все решаешь ты сам, не противясь матери-природе. Не бойся терпеть поражение! Сторонись неумелого сопротивления поражению. Счастье достигается не стремлением избежать поражения, а с помощью его пересадки и укоренения в себе самом и его использования как источника энергии для свершения угодных Богу дел.
Поражение помогло мне пробудиться, повзрослеть, не страшиться ответственности и смело брать ее на себя. Поражение помогло мне четко определить свои возможности. Поражение позволило мне не страшиться будущих потерь и поражений и отдать всю себя на его милость. Поле поражения является светоносным и жизнеутверждающим для тех, кто осознает его всесилие и всеблагость, кто не сопротивляется ему и не силится избежать его. Поражению же обязан ты своим рождением, своей жизнью и всем тем, что делает тебя самим собой.
XIII
Моав, будущее мое!
Может быть, последними своими мыслями я навеяла на тебя грусть, или же ты поверил мне на слово и теперь опечален из-за того, что для твоего свободного действия в будущей жизни, в случае моей правоты, не остается места. Если все определяется твоей поражаемостью и поражением тобой других, то в чем же могла бы проявиться и утвердиться твоя свобода? Ведь человек должен быть свободен, если он достоин называться человеком?
А что навязываю тебе я? Осознание поражения, которое не может не привести к поиску и в конце концов установлению его причин, и далее настойчивая борьба за преодоление поражения, которая может считаться успешной лишь в том случае, если создастся новый очаг поражения, сравнимый по степени поражаемости с источником первоначального поражения.
Где же тут свобода? Ведь все ступени этого процесса как будто бы следуют с необходимостью и не оставляют ни малейшего просвета для свободы? Но не спеши с подобным выводом. Разве осознание необходимости и добровольное подчинение ей вовсе лишены всякого соприкосновения со свободой?
В предлагаемом мной мировидении осознание поражения мне представляется чем-то превышающим голую необходимость. Ведь подобное осознание является определенным конкретным действием, которое не наступает из пустоты, да и не проваливается в ничто. Конечно, любое осознание является определением, а любое определение сковывает, и сковывает оно, как ты поймешь и сам, свободу. Но какую свободу?
Большинство людей бежит от поражения и считает за большое счастье вообще обходиться без сознания. Поражение и сознание мешают им, они наводят ужас и скуку на тех, кого ограничивают в чувствах и действиях. Конечно, нельзя не считаться с подобной свободой и хорошо, что она вполне удовлетворяет большинство, но хоть раз переживший благо, вытекающее из ее подавления, никогда не удовлетворится растворением в ней.
Осознание пораженческой сути нашего существования является первой обязательной ступенью к подлинной свободе, которая, в отличие от естественной свободы, является искусственной. Большинство естественных вещей нельзя заменить искусственными, а если и можно, то эти последние во всех отношениях проигрывают естественным. Но это правило имеет исключения, и вопрос о свободе относится именно к ним. Подлинная свобода неестественна и даже противоестественна; она вредна всем, противопоказана - большинству и необходима - немногим.
Осознанием поражения дело, конечно, не завершается. За ним естественно следуют поиски причин поражения. Применительно к человеку долго ломать себе голову не приходится; все причины сводятся к его конечности, к той многоликой недостаточности, вечное удовлетворение которой в меру возможностей и называется жизнью.
Осознавший и признавший свою конечность считает естественную свободу грубым ее проявлением и готов полностью отказаться от нее. Отказ от естественной свободы во все более увеличивающейся степени представляет собой не что иное, как утверждаете подлинной свободы, которое венчается преодолением поражения и которое я тебе обрисовала как перенесение очага поражения в себя навсегда и непрерывное совершенствование этого поражения.