Вот ты, побегал по нашим подъемам неполную неделю и то обеднел. А ты думаешь Аколазия за это время разбогатела? Ничуть. Так что тебе, да и мне, радоваться бы, что у девочки охота выбежать на свидание, и молиться, чтобы ей попался кто-нибудь получше нас. Впрочем, она тебя очень ценит и любит больше меня, но пеняй на себя. Сразу надо было говорить, если ты на что-то рассчитывал. А то вначале - так, потом - этак. Моего образования не хватает, чтобы уразуметь перепады твоих настроений."
- Ничего страшного! Никуда она не денется, - смирился Тортор. - Но что делать с Морусом?
- Моруса лучше проводить в другой дом. Я понимаю, что ему нужно, но мы подобных клиентов не принимаем. У меня другой профиль.
- Может, у тебя еще кто-нибудь есть? - приподнимаясь, спросил Тортор.
- Нет. Сейчас все разъехались.
- А сестра Аколазии?
- Она этим делом не занимается и сейчас присматривает за ребенком.
- Вот скукотища!
- Ничего не поделаешь.
- Нет, так нет, - выручил Мохтериона Морус, по всей видимости, собравшийся уходить.
Тортору не оставалось ничего другого, как последоватъ примеру друга.
- До скорого! - бодро произнес Тортор, спрыгивая с каменных ступенек.
- Пока, - поспешил ответить Подмастерье, не в первый раз почувствовав, что радость, доставляемая прощанием с посетителями и их выпроваживанием, перевешивает радость от их прихода.
XIII
В доме осталосъ три человека, как не раз бывало и раньше, но по понятным причинам Мохтерион испытывал какое-то новое чувство, определенно волнующее, хотя и не безоговорочно приятное. Детерима ему не мешала, вернее, еще не успела помешать, но, конечно, ему были небезразличны ее намерения, а приставать из-за нее к Аколазии совсем уж не пристало.
Было еще не поздно, и, хотя судя по новому почину Аколазии можно было предсказать, что следующего удобного случая для беседы с Детеримой придется ждать не очень долго, Подмастерье решил использовать первый же для прояснения некоторых интересующих его подробностей.
Он постучался, но никто не откликнулся. Повторный стук принес тот же результат, и лишь после третьей попытки послышалось: “Открыто”.
Он вошел и увидел Детериму, стоящую посреди комнаты с Гвальдрином на руках. Она учащенно дышала, из чего он заключил, что она кружилась с ребенком по комнате.
- Еще, еще, - просил Гвальдрин.
- Хватит, Гвальдрюшка, я больше не могу, - засмеялась Детерима и опустила Гвальдрина на пол, но он не сдавался, поджимал под себя ноги и просился обратно на руки.
Наконец быстро отвыкший за день, проведенный с Детеримой, от лишений Гвальдрин, обычно предоставляемый самому себе при появлениях “дяди Иона”, был водворен на постель и, не издав ни звука, покорился превратностям судьбы.
- Я вижу, вы тут не скучаете, - по-своему отомстил Гвальдрину Подмастерье, использовав как повод, чтобы заговорить с Детеримой, его попытку воспротивиться законным притязаниям хозяина дома.
- С детьми не соскучишься, - еще не остыв от недавней возни, сказала Детерима.
- Вы любите детей?
- А кто их не любит? Только вот на их капризы и болезни не у всех хватает силенок.
- А у вас хватает? - спросил Подмастерье и понял, что ему не о чем говорить с Детеримой.
- Иногда и я срываюсь. Не без этого.
- Гвальдрин послушный мальчик, Аколазия на него не жалуется.
- Может, ему и хочется разок-другой быть непослушным, да жизнь не позволяет.
- Это вы верно заметили."
Детерима присела на край кровати и закурила.
- Как же я раньше не подумал! Можно перенести из залы кушетку для Гвальдрина, и вам будет удобнее.
- Не надо. Кровати довольно просторные. Да и где же спать Гвальдрину, как не с матерью.
- Вы надолго к нам?
- Не знаю. Я хотела побыть здесь дней десять, но Аколазия упрашивает остаться подольше. Но я не представляю, чем буду здесь заниматься.
- А что предлагает Аколазия?
- Заниматься тем же, чем и она.
- Вы знаете, чем она занимается?
- Да. У нас с сестрой секретов нет."
Только теперь Мохтерион убедился, что его визит к Детериме был преждевременным.
- Но вы, наверно, ее не осуждаете.
- Не осуждаю, но и не одобряю. Хорошо, что она делает это не от нужды.
- А почему же еще?
- Гуляется ей, вот и гуляет. Это ее личное дело.
- Но не всегда же ей везло в жизни, насколько я понимаю.
- Такие невезения, какие выпали ей, случаются со всеми.
- Вы слишком категоричны. Хотя в вашем возрасте иначе, наверно, невозможно. Может, я неправильно выразился? Она вам не предложила, а попросила делать то же самое, что делает сама, как я думаю, не по своей воле.
- Может быть.
- Согласитесь, что это большая разница...
- Что вы хотите этим сказать?
- Вы ей помогли бы, если бы она попросила?
- Чем? Телом? Я могла бы попробовать помочь ей иначе.
- Извините. Я не должен был затрагивать эту тему. Но, видите ли, она в силу некоторых обстоятельств не может не интересовать меня.
- Не стоит извиняться. Я понимаю вас.
- Вы не согласились бы с тем, что я помогаю Аколазии, а это меня не обрадовало бы.
- Важно, чтобы Аколазия так думала.
- Я не все вам сказал о характере наших отношений.
- Я все знаю.
- Я не об этом. Быть может, Аколазия помогает мне больше, чем я ей. Нам хорошо вместе от того, как мы устроились.
- И долго будет это продолжаться?
- Может закончиться сегодня же.
- В таком случае, вы устроились не очень хорошо.
- Длительность редко когда свидетельствует о доброкачественности.
- Вы философ!
- Всего-навсего хочу им стать, но у меня мало шансов.
- Почему же? Вы еще молоды.
- Видите ли, племя, к которому я принадлежу, занимается философией около полутора тысяч лет, но еще не породило из своей среды ни одного философа.
- Но чем же тогда оно занималось?
- Можно долго и упорно что-то готовить, но так ничего и не приготовить.
- Займитесь другим делом.
- Это невозможно!
- Почему?
- Это трудно объяснить в двух словах. Каждому человеку хочется сломать голову своим способом. Это естественно.
- Естественнее, чем стараться сберечь свою голову?
- Да, естественнее.
- Я не понимаю этого.
- Очень часто человека и не надо понимать. Его надо или принимать или нет.
- Вы опять философствуете.
- Ваши слова означают лишь то, что я философствую плохо.
- Не обижайтесь. Мне с вами интересно разговаривать.
- Я чувствую, что утомил вас. Надеюсь, у нас будет еще возможность поговорить. Вы не против?
- Нет. Почему же?
- Я с вами прощаюсь. Будете дожидаться Аколазию?
- Она обязательно придет."