- А сейчас нельзя?
Подмастерье задумался.
- Верно. Лучше на днях, - опередил его Эвфранор.
- Поговори о ней с Аколазией. Скоро, надеюсь, наступит твоя очередь.
Теперь немного помолчал Эвфранор.
- Составляешь план? - спросил Подмастерье.
- Да нет! Сегодня я в звании гостя и поводыря, - без прежнего воодушевления ответил Эвфранор.
Тут только Подмастерье почувствовал утомление, и у него совершенно пропало желание разговаривать. Эвфранор также умолк, и оба приятеля стали прислушиваться к звукам, доносящимся из соседней комнаты, явно надеясь различить среди них и такие, которые оповестили бы об окончании несценического выступления Минкциона.
XII
Минкцион, однако ж, увлекся и неизвестно, как долго еще задержался бы с выходом, если бы Эвфранор, до того лениво позевывавший, вдруг не сорвался с места и не постучал ему в дверь. В ответ послышался голос Минкциона. Мохтерион не разобрал, что он сказал, но, судя по тому, что Эвфранор вернулся более спокойный, решил, что большому удовольствию одних и меньшему - других скоро придет конец.
Но усталость и недовольство неурочным визитом, которых хватило бы в другое время на весь день, не отпускали его. Услышав скрип двери, Эвфранор снова поднялся с места и вышел из комнаты. Через секунду вошел Минкцион, а с ним Аколазия. Эвфранор появился позже.
Минкцион, по-видимому, был доволен настолько, что готов был щедро поделиться своим счастьем. Аколазия натянуто улыбалась, и Мохтериону стало больно при виде того, как она преобразилась.
- Как вам понравились мои сказки? - спросил Минкцион, казалось, напрашиваясь на то, чтобы рассказать еще одну.
- Я люблю народные, - ответила Аколазия. - А вы пересказываете сказки писателей.
- Минкцион, пора, - потянул его за рукав Эвфранор, оправляя на нем одежду.
- Как? - не унимался Минкцион. - А что, писатели не люди? Они не принадлежат к народу?
- Есть разница между человеком, который ставит свою фамилию на титуле, и человеком, который рассказывает, не помня или не думая о своем имени, - ответила Аколазия.
Минкцион был несколько озадачен, зато у Подмастерья настроение заметно поднялось.
- Минкцион, хватит! Что ты привязался, как будто ты здесь последний раз, - проворчал Эвфранор и снова потянул его к выходу.
- Мы обязательно продолжим нашу беседу завтра! Да нет, сегодня же! - встрепенулся Минкцион. - Я надеюсь, вы меня не забудете.
Аколазия вышла в прихожую вместе с остальными и, оказавшись за спиной Мохтериона, прошла в залу.
Когда он закрыл за ушедшими дверь, ему показалось, что у него нет сил даже вздохнуть от облегчения. На несколько секунд он задержался у двери, не соображая, чт о же теперь ему делать. Внезапно перед ним очутилась Аколазия; подняв правую руку, она поднесла ее к его лицу.
- Вот! Добрый дядя расплатился за сказочника, - сухо проговорила она.
Подмастерье посмотрел на поднятую руку, в которой она держала две купюры, раза в три меньше дневной ставки и, пожалуй, разов в шесть меньше ночной, если бы таковая существовала.
- Ты хорошо посмотрела? Может, где-то завалилась на пол, - испуганно, будто уличенный в преступлении, сказал Подмастерье.
- Никаких бумажек нигде нет, ни в зале, ни у тебя в комнате, - сдерживая гнев, сказала Аколазия.
Подмастерье вошел в залу, перетряхнул не убранную еще постель, нагнулся к полу, встал на колени, чтобы лучше видеть, но поиски только подтвердили слова Аколазии. Все это время Аколазия стояла на прежнем месте в прихожей.
Подмастерье достал деньги из ящика письменного стола и позвал Аколазию.
- Доплачиваю к дневной норме, хотя следовало бы к ночной. Остальное спишем за счет квартплаты, ладно? - проговорил он, не глядя на нее.
- К черту твои деньги! Надоело все! - Крик внезапно оборвался и сменился громким детским рыданием.
Она бросила деньги на пол и, не переставая плакать, ушла к себе.
Сцена не произвела на Мохтериона почти никакого впечатления. Ему надо было залечивать свою рану. “Спокойно, Аколазия, спо койно!”, проговорил он про себя, по добрал деньги и вынес их в залу. Он положил их на холодильник, погасил всюду свет и отдался во власть ночи, остаток которой приобрел теперь особое значение.
Глава 6
I
==========================================
==========================================
“Противостояние в толпе достигло предела. В ход были пущены ножи, топоры, предметы с железными наконечниками, видимо, припасенные впрок. Еще раньше по голосам дерущихся Лот понял, что среди них были и дети. Лот давно уже не мог сво бодно дышать, но теперь стал задыхаться от дыма, который пробивался через скопления людей и местами был таким густым, что служил завесой злодеяниям совершенно распоясавшихся людей. Горели несколько домов по соседству, куда были сначала перенесены первые раненые, а потом в них также вспыхнула драка между горожанами, пытавшимися найти там укрытие.