У Ранула было трое сыновей, Вермикул, Крокан и Деарт. Он прибыл в Сигор из другой местности, но прожил в нем со своей супругой Тенсой всю жизнь. Тенса была знакома с Орнатриной, жена же второго приятеля, Эбриоза, не знала ее, именно это обстоятельство склонило его сделать выбор в пользу обращения за помощью к последнему.
Эбриоз жил в Сигоре с самого рождения. У него, как и у Лота, были две дочери: У ль та и Рапасида. Его жена, Алатра, живо интересовалась дочерьми Лота и при любом удобном случае расспрашивала его о них. Лот, со своей стороны, бывал настолько учтив, что, предупреждая ее любознательность и поддерживая ее, сам спешил спросить ее о детях, и они вместе находили общее между теми и другими.
Старшая дочь Эбриоза Ульта первая услышала голос Лота, который уже второй раз, стоя у ворот, окликнул по имени хозяина дома. Она бросилась в дом и сообщила отцу о прибытии гостя. Эбриоз сам открыл ворота и встретил старого друга с распростертыми объятиями. По его сияющему добротой и миром лицу Лот заключил, что он еще не знает о событиях, происшедших в Содоме.
- Милости просим! Дорогим гостем будешь! - не скрывая радости, Эбриоз препроводил Лота с дочерьми во внутренние покои дома.
Эбриоз заметил некоторую мрачность прибывших, но отнес ее за счет того, что они утомлены с дороги. Удивило его, правда, то, что у них не было вьючного животного, но мало ли какими могли быть намерения Лота. Когда Лот буквально упал на плетеный стул, и сгорбившись так, будто не мог сидеть прямо, Эбриоз впервые почувствовал неладное.
- Как поживаешь, друг мой? Надеюсь, все благополучно? - обратился к Лоту Эбриоз, успевший распорядиться, чтобы приготовили все необходимое.
- Извини, Эбриоз, что не могу порадовать тебя хорошими вестями! Города нашего больше не существует. Я теперь гол как сокол. Мы беженцы. Орнатрина погибла на пути сюда."
Лот умолк. Эбриоз хотел что-то сказать, но так и не вымолвил ни слова. Зелфа и Махла сидели тут же, на кровати. Молчание продолжалось довольно долго. Но вот Лот почувствовал некоторое расслабление и вслед за этим вспомнил о словах, сказанных ему Анубисом: “Спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть”. Ему вдруг померещилось, что жители С шора уже передают друг другу весть о прибытии в город старика с молодыми и красивыми дочерьми, и вот-вот начнут собираться, чтобы, воспользовавшись своим численным превосходством, позабавиться с Зелфой и Махлой. На душе у него стало еще тяжелее.
Но тут его поразила другая мысль: воспользовавшись гостеприимством Эбриоза, он подвергает риску и его самого и его семью! Ему ли было не знать, что предстоит пережить Эбриозу! Все-таки следовало пойти к Ранулу. У него, по крайней мере, сыновья. Они не дадут семью в обиду. Хотя нельзя исключить и того, что горожане нападут на них с еще большим ожесточением, найдя в лице молодых людей достойных противников. С него достаточно того, что он не сумел защитить себя и своих дочерей, зачем же обрекать на мучения ни в чем не повинных людей? Анубис и Корбан знали, что последует за их действием, ибо были посланы Богом. Ему же явно не по силам взваливать на свои плечи их миссию. По меньшей мере, ему стало ясно, что он должен предпринять.
Эбриоз хотел было уже оставить его, чтобы он отдохнул с дороги, как Лот остановил его.
- Эбриоз, погоди! Мне нужна твоя помощь.
- Не сомневайся, что я сделаю для тебя все, - сказал Эбриоз.
- Оставаться у тебя я не могу. Это опасно и для меня и для тебя. Прошу тебя, не спрашивай почему. Бог даст, когда-нибудь все узнаешь. А мне нужно скрыться, и побыстрее, куда-нибудь в уединенное место. Может, у тебя найдутся старые шкуры для шатра и веревки. Помоги мне с едой, хоть бы на первое время. Прошу тебя, сообщи Ранулу, в каком положении я оказался; он мне тоже поможет. Бог даст, я не останусь у вас в долгу, если же нет, то от Его глаз не скроются благодеяния, оказанные мне вами, и он воздаст вам по заслугам. Заранее благодарю тебя за все и прошу тебя, не медли. Плохо будет, если твои сограждане узнают о том, что произошло в Содоме и что я нахожусь у тебя.
- Крепись Лот! Все будет сделано так, как ты велишь! В моем доме, пока я жив, тебя никто не тронет."
И Эбриоз начал отдавать распоряжения домочадцам и слугам и в душе поблагодарил Бога за предоставленную ему возможность помочь оказавшемуся в беде другу. Он не сомневался, что не ударит лицом в грязь перед Рану лом, о щедрости и любви ко торого к Лоту знал. К нему слуга был послан в первую очередь. А в это время Лот, оставшийся на том же месте, где его оставил Эбриоз, убивался при мысли, что если бы он с самого начала послушался Ангелов, то Орнатрина была бы жива. Он поспешил поделиться этой мыслью с дочерьми, но легче ему от этого не стало.