- Что это ты смущаешь моих друзей?
- Чем же? - поинтересовался Мохтерион, но тут же осекся, почувствовав за собой вину.
- Лордур спрашивал, не гомосексуалист ли ты?
- И что же ты ответил?
- Я ответил, что вроде бы нет."
- Ответил ты правильно, - еле сдержал раздражение Подмастерье, не столько потому, что был задет любопытством Лордура, сколько потому, чт о Доик со своим дружком могли думать о гомосексуалистах, к которым он не принадлежал, но не испытывал к ним отрицательного отношения. - Наступил сентябрь, а еще так жарко, - продолжил он. - Не могу понять, как терпят летом те, которые не могут раздеться донага, - и с этими словами Подмастерье сбросил с себя последний предмет одежды, прикрывающий определенную часть тела.
Доик был явно в непоколебимо-хорошем настроении.
- Как в бане! - воскликнул он и положил ногу на ногу. - Я, братец, себе этого позволить не могу: семья, дети, родители!
- Не завидуй, - успокоил его Мохтерион. - Я тоже не могу себе позволить ничего больше этого.
- Не скажи, не скажи! Содержать баб-с мне тоже не дано.
- Нашел из-за чего горевать! Если бы тебе пришлось не только снимать сливки, но и хлебать снятое молоко, а также мыть и вытирать досуха бидон, поверь мне, еще до окончания этого процесса ты забыл бы об их вкусе."
В это время послышался скрип двери и отношение Подмастерья к завершившему свой визит и уходящему Лордуру мгновенно смягчилось. Кроме того, наказывая себя за неучтивое обхождение с гостем, выразившееся в обнажении перед ним некоторых частей тела, он желал дать Лордуру возможность убедиться в своей правоте. А ради этой благой цели можно было чем-то пожертвовать. В остальном все обошлось как обычно.
Улыбающиеся гости и хозяин распрощались у входной двери.
XII
Несколько оправившись от хандры после обслуживания двух законоведов, один из которых проявил завидную тягу к пуританству, Подмастерье в самом приподнятом настроении ожидал встречи с очередными посетителями. Расширительное толкование знания было бы как нельзя кстати для жаждущих естественных радостей земных, причем различием между аудиторией и домом Подмастерья, превращенным в храм науки в силу упадка философской мысли, равно как и различием между познанием, как процессом, и знанием, как результатом процесса, можно было пренебречь.
Стук в дверь Подмастерье услышал тогда, когда его уверенность в том, что его надежды обязательно сбудутся возросла и вот-вот должна была достигнуть своего пика. Поэтому он мог позволить себе весьма сдержанное проявление радушия при виде Гикета с двумя самцами подходящей возрастной группы.
- Гостей принимаете? - спросил Гикет, улыбаясь.
- С почтением и радостью, - ответил со стандартной улыбкой управляющий делами.
- Фацелин, Герний, знакомьтесь, - засуетился Гикет, в результате чего последовали рукопожатия и представление хозяина.
Все вошли в комнату Подмастерья, а оттуда перебрались в галерею. Гикет занял кресло, Фацелин, бывший моложе Герния лет на десять, сел на стул, а Герний поместился на кушетке. Подмастерье остался стоять.
- Ребята, - начал Гикет, - я вас оставлю ненадолго, но уверяю вас, с Мохтерионом вы не соскучитесь.
- Что же это ты? Не успели прийти, как уже хочешь улизнуть, - не без досады ответил Герний.
- Вечно ты ворчишь, - не отступал Гикет. - Ну, пришли. Посидеть мы всегда успеем. Нельзя уже на две минуты отлучиться!
- Знаешь, что? Я пришел вовсе не из-за девки. Собрались, так проведем время вместе. Сообразим что-нибудь по-мужски.
- Сколько бы мы ни соображали, не все можно делать вместе. Как-никак, киска не лодка, всем в ней не поместиться.
- Эй, послушайте, у меня во рту пересохло, - включился в разговор Фацелин. - У вас есть что-нибудь выпить? - спросил он у Мохтериона.
- Нет.
- А где тут неподалеку магазин?
- Ближайший, наверно, уже закрыт, придется спуститься на центральную улицу.
- Я сбегаю, - предложил Фацелин.
- Я с тобой, - сказал Гикет. - А ты позабавься пока с Аколазией, - предложил он Гернию.
- Ну, Бог с вами, - сменил гнев на милость Герний, и все трое встали со своих мест.
Аколазия была предупреждена, и вскоре Подмастерье остался у себя один. Нечего и говорить, что перспектива попойки его радовала мало, но ради трех клиентов можно было и потерпеть. Некоторые сомнения вызывал Герний с его очевидным пристрастием, но предвкушение выпивки с друзьями должно было взбодрить его во время трезвой разминки с Аколазией, после своевременного окончания которой за оправданием его визита дело бы не стало.