Зоя ласково поцеловала каждого ребенка в лобик и произнесла:
- Вы будете жить долго и благополучно, иметь благосостояние, и ваш отец переживет русский плен, через два года и три месяца вернется в родной дом.
Златоволосая воительница принялась гладить детей, её ладошки засветились канареечного цвета аурой. Многочисленные ожоги, обезобразили личики ребят, волосы обгорели, превратившись в ежика в опале, нельзя смотреть без боли.
Зоя делала над ними пасы, чуть-чуть касаясь ожогов, и приговаривала:
- Во Имя Рода Вседержителя, Белобога Сына Его, Лады ипостаси любви и жизни пусть исцеляться раны этих несчастных детей, которым не повезло родиться в столь жестокое и суровое время!
После чего, воительница стала произносить подобие сложной мантры. К ней на цыпочках подошла лучезарно-агрессивная красавица Виктория, тоже протянула свои руки, зашептав свою молитву:
- Вот Имя Рода Вседержителя, Чернобога Сына Его, Тора ипостаси войны и ратных подвигов, пусть исцеляться язвы и раны этих детей которым не повезло родиться в стране, напавшей на нашу святую Родину!
От ладоней чародейки изливалась красная аура, или биоплазма, она перемешивалась с золотистыми потоками и распадалась на составные части, и сверкала всеми цветами радуги.
Солдаты и офицеры сгрудились вокруг чародеек: смотрели на чудеса исцеления. Действительно, страшные ожоги, багровые волдыри и ужасающие язвы, разглаживались и исцелялись под лучистыми потоками, словно со сковороды неряхи Федоры смывались уродливые наросты.
И звучала тихая, переливистая мелодия. Кожа у детей на глазах обрела свежий, здоровый цвет, а переломанные косточки срастались. И их носики засопели в сладком, мирном сне.
Зоя, глядя на их смазливые мордашки, умилилась и прошептала:
- Бедные, несчастные малыши. Как они страдали от голода и бомбежек. Как им было тяжко, просыпались по ночам, разбуженные тоннами смертоносных презентов.
Глазки у девушки увлажнились, она напоминала расстроенного херувима, во время излития на Землю семи язв. Даже жесткая Амазонка Виктория выглядела расстроенной, но неожиданно на её лице проступило суровое, даже свирепое выражение и она прошипела:
- А ты знаешь, что по приказу их отца эсесовцы заперли в большом сарае женщин, детей, стариков и подожгли?
Зоя вздрогнула, по её личику пробежала волна, и она ответила сталинской фразой:
- Сын за отца не отвечает - дети ни в чем не виноваты!
Виктория тяжко вздохнула, раздавила босыми пальцами обломок штыка и суровым тоном заметила:
- Грехи родителей отдаются и на их потомстве. Мальчик проживет долго, и будет иметь деньги, но совершит массу преступлений, и в конечном итоге кончит дни в тюрьме. А девочка вырастет, меняющей мужей и любовников, куртизанкой, в конечном итоге кончина её застанет беззубой старухой в картонном ящике на мусорной свалке!
Зоя подняла голову и посмотрела в ярко-зеленые, цвета беды, глаза Виктории. Темная сторона силы отразила видение будущего, обрисовав грани несчастий и зла.
Жуков осторожно подошел к ним. Не слишком религиозный маршал наблюдал настоящее чудо исцеления. Ведьмы они. Что-то иррациональное, за гранью представления о материальном мире. Георгий Константинович предпочитал рациональный и понятный расклад: жизнь возникла от амебы, из которой, разумеется, минуя неизбежную стадию обезьяны, развился человек. А тут...
Неизвестная страница второй мировой войны, когда Жуков едва не попал в плен, а это по суровым сталинским временам крест на всю жизнь, причем, нередко совсем недолгую. Все погибало и рушилось!
И тогда появились, внезапно, словно всплывшие со дна озера русалки девицы. А время тогда самое критическое. враг прорывался к Москве, а советские резервы стремительно таяли.
Воспоминания Виктории, прервало появление на колеснице, запряженной шестью златокрылыми пегасами скакунами девчонки эльфийки, графини де Лафер.
Она была необычайно красивая, и глаза у эльфийки сверкали, словно полярные звезды.
Воительница кивнула своим визави и промурлыкала:
- Что, девчонки, тяжело вижу у вас?
Елена ответила с улыбкой:
- Ничего страшного – держимся!
И девчонка дочь Сварога запустила убийственной силы шарик аннигиляции. Тот рванул и разбросал во все стороны пару сотен орков.