Добиться счастья можно силой…
Но если к силе ум и честь!
В боях ведь тот непобедимый –
Кто на ученьях проклял лесть!
В руках сжимаем автоматы –
В сердцах горит вулкан-огонь!
В полете быстрые гранаты –
И ручейком по полю кровь!
Деянья Рода безграничны –
Кто верит, не наступит смерть!
Уверуй и служи отлично –
Будь сильным, мудрым, как медведь!
Тогда добьешься ты бессмертья:
Сам Богом станешь – демиург…
Пройдут в сражениях столетья,
Меч превратится в быстрый плуг!
Воскреснем в новом мирозданье-
Ведь интересно начинать…
Сварога русские созданья:
Нам Лада, как Родная мать!
И мальчишка снова, как топнет. Три девушки-рабыни неожиданно уменьшись в размерах, буквально съежившись, став девочками лет десяти.
Виктория хихикнула и отметила:
- Работает! Я же говорила, что каждый поцелуй босой ноги сына Лады омолаживает на пять-шесть лет, а вы не верили!
Девочки-рабыни пискнули и поклонились. Самка-тролль заметила, с ухмылкой:
- Державой Дегероссия правит царица. Уже, можно сказать по человеческим меркам, пожилая и почти старуха. Так если ее этот мальчик омолодит, то она ему реально герцогство подарит! Или целый караван золота.
Олег подмигнул дочерям Русских Богов:
- Вот видите! Сколько я стою!
Виктория согласно кивнула:
- Да! Мы без всяких сомнений посетим Дегероссию. И это будет нашим очередным, и вместе с тем, и внеочередным приключением!
Самка-тролль со вздохом произнесла:
- А вы посетите дворец герцогини де Монсорро? Она вас очень ждет!
Елена согласно кивнула:
- Пойдем прямо туда.
Виктория отметила с усмешкой:
- И это будет приключение!
И семерка путешественников, топая босыми ногами, двинулась по городу.
Олег отметил с веселым видом:
- Царица мне будет ноги целовать. Это, согласитесь, выглядит чрезвычайно забавно.
Виктория ехидно возразила:
- А если она тебя за эту дерзость прикажет посадить на кол?
Мальчик усмехнулся и логично отметил:
- И что, в результате, останется старухой? Тем более сестры, вы меня в любом случае отобьете!
Зоя подтвердила:
- Конечно же! В беде не оставим.
Надежда прочирикала:
- Один за всех и все за одного!
Сбоку семерки, когда они проходили мимо площади, пороли мальчишку-раба. Обнаженный, красивый, мускулистый подросток лет четырнадцати был привязан к столбу. И его плеткой избивала самка-тролль.
Олег тут же закричал:
- Хватит! Не бейте его.
Девушка-палач хихикнула и ответила:
- Кто это говорит? Может быть, ты сам хочешь занять его место?
Мальчик-воин храбро ответил:
- Вполне! Всыпьте мне положенные по закону удары плеткой!
Самка-тролль рассмеялась. А затем приказала:
- Отвяжите этого юнца, и привяжите вместо него дерзкого мальчика!
Две, почти обнаженные человеческие невольницы, отвязали уже крепко избитого подростка от столба. Тот сначала упал на булыжники мостовой. Но затем с усилием воли поднялся и направился прочь, видно радуясь, что избежал серьезных увечий.
А самка-тролль строго произнесла:
- Ну, давай! Занимай место жертвы!
Олег двинулся к столбу. Мальчишка шел на порку, гордо расправив плечи, словно принц на трон. Ему вспомнилось, как Колю Боровского пороли гитлеровцы прямо в центре села. Мальчик-партизан не только во время бичевания не застонал и не запросил пощады, но даже запел.
Вот девушки закрепили юному воину оковы на руках, вытянув мальчишку вдоль столба. Самка-тролль усмехнулась и со всего размаха огрела Олега кнутом. Кожа на месте удара покраснела, но не лопнула. Мальчик-воитель улыбнулся.
Девушка-палач стала быть еще сильнее. Она размахивалась и вкладывалась в удары. Дочери Русских Богов с внешним равнодушием смотрели на это, хотя и остановились.
Графиня-эльфийка прочирикала:
- Чего вы ждете?
Виктория огрызнулась и ответила:
- Увидишь!
Мальчик-воитель отважно запел:
Если в сердце ты кролик – то разумом вошь,
Золотые струги никогда не притащишь!
Ведь отвага бесценная – хочешь не хошь,
В прошлом, будущем и настоящем!
Но родиться не каждому, рок сей орлом,
Не возможно быть в мире лишь хищником ярым!
И порой приходилось согнуться с ярмом,
Если трасса разрушена: трещины, ямы!
Тяжело поднимать груз из мелких обид –
А из крупных, поверьте, полегче!
Если друг твой коварно с засады убит –
Значит рана в разорванном сердце!
Век солдата суровый и часто, как миг –