Он велел охраннику проинформировать дона Кастора, священника, и доктора Кубедо. Он также попросил его сходить в дом сеньоров Сардина, чтобы сообщить им о своем решении, но тут же передумал.
– Нет, лучше не надо. Не стоит их радовать.
Рената вышла, с трудом передвигая ноги.
– Исабела, – обратился дон Густаво к служанке, – думаю, тебе надо ехать с нами. Ты нужна сеньоре.
– Но, сеньор… – пробормотала та.
– Предпочитаешь остаться здесь умирать от холода?
– Нет, сеньор.
– Значит, решено. Займись багажом. Мы отплываем завтра рано утром.
Итак, сеньоры Вальдес – дон Густаво и донья Инес, их сын Хайме, малышка Каталина – и служанка Исабела выехали февральским утром в среду в направлении порта на нескольких машинах, заполненных поклажей. Всего было семь баулов с одеждой; чемодан сеньоры, с которым она приехала сюда, а теперь возвращалась на Кубу; простыни первой брачной ночи и хлопковые полотенца, в которые были завернуты драгоценности, а также шляпы доньи Инес и деревянная статуэтка Сантьяго Апостола.
Собаки горестно выли, и Доминго пришлось привязать их к железной ограде, иначе они бросились бы вдогонку за хозяевами.
У ворот в имение стояла Рената с Кларой на руках, которая жадно, как все дети бедняков, сосала грудь. Именно в этот момент донья Инес впервые увидела свою настоящую дочь, и сама не зная почему, она навсегда запомнила ее образ.
С губ Ренаты снова слетели слова, которые она сказала по-галисийски дону Густаво:
– Вот ты и начал расплачиваться, мальчик мой.
По влажной дороге, покрытой опавшими листьями, она вернулась в дом, где родила девочку, не зная теперь, увидит ли ее когда-нибудь снова.
В этот момент Клара заплакала. Рената посмотрела на нее и вытерла ей слезы; она не была уверена, что сможет полюбить эту девочку, как собственную дочь.
Глава 8
Прошло уже несколько часов после того, как судно пароходной компании «Арротеги» вышло из порта в направлении острова Куба. Донья Инес не выходила из каюты первого класса, забронированной для семьи. Она продрогла до костей.
Она не испытывала никакого желания созерцать, как удаляется берег и замок на холме Святого Духа, каменные стены которого освещались бледными лучами восходящего солнца. Ее поглотила неизвестность: она не знала, когда вернется, но спрашивать у дона Густаво не решалась.
Прощание с Ренатой и Доминго, напутственные слова, высказанные на рассвете доном Кастором и доктором Кубедо, пришедшим взглянуть на новорожденную, оставили у нее привкус горечи. Служанка с ребенком на руках вызвала у нее зависть. У нее, которой нечему и некому было завидовать, потому что она имела все и до сих пор считала себя счастливой.
И, однако…
Она завидовала, потому что Рената оставалась в Испании, а она уезжала в неизвестность с новорожденной девочкой, которая не доверяет и боится собственной матери.
Пока она укладывала в колыбель Хайме и делала все возможное, чтобы заставить Каталину уснуть, ее муж общался с другими пассажирами и капитаном. Они говорили о потере колоний, что было несчастьем для Испании, и о спасенной монархии. Донью Инес тоже всегда интересовали подобные темы, но ей никогда не давали возможности принимать участие в разговоре.
Исабела выглядела обеспокоенной; она сидела на стуле, откинувшись на спинку, и смотрела на свои руки, словно собиралась считать, через сколько дней они достигнут крепости у берегов Гаваны. Получалось, что пальцев на руках не хватит.
Предстояли трудные недели. Донья Инес это знала. В памяти еще сохранились тяжелые воспоминания о плавании с Кубы в Испанию. Возможно, потому, что они пересекали Атлантику в каютах, где пахло курицами и портом.
Она ждала, когда солнце поднимется повыше, чтобы выйти на палубу, где мужчины дудели в волынки, а женщины пели народные галисийские песни, перебирая четки. Мысль о том, чтобы вернуться на Кубу, уже давно не приходила ей в голову. Когда они уезжали с Кубы, жить в Испании ей не очень хотелось. Однако любовь к дону Густаво помогла преодолеть горечь расставания с островом, она оставила семью и комфорт прекрасного имения, где жила со своими сестрами, желанными невестами из семьи Ласарьего. Каждая из трех отправилась навстречу судьбе туда, где проживала диаспора любимого человека. Младшая вышла замуж за доминиканского владельца кафе, а старшая – за морского офицера британского флота, который увез ее в Ливерпуль. Она, средняя сестра, была единственной, кто породнилась со своими корнями, но сейчас это ничего не значило. Она возвращалась на Кубу, неизвестно на сколько, и мелкая дрожь ностальгии пробирала до костей.