– Прекрасно выглядишь, Мелвилл, – отметил он, стрельнув глазами на грудь.
Она лучилась от похвалы – не зря старалась.
До города они добрались почти в четыре, и Кейтлин забеспокоилась, когда они могли бы вернуться. Для пятого класса субботний «комендантский час» наступал в шесть. Если она не вернется к ужину, ее накажут. Но Эллиотт был, как всегда, спокоен. Он знал Ханну Голдман, старосту Берриленда, и обещал, что проводит Кейтлин и удостоверится, что на опоздание закрыли глаза.
Кейтлин колебалась, раздираемая сомнениями. Неприятности ей были не нужны, но и перед Эллиоттом не хотелось казаться малым ребенком.
Он заметил ее колебания и усмехнулся.
– Верь мне. Разве я тебя подведу?
Сдаться ничего не стоило. С Эллиоттом ей было и море по колено. Он вел себя очень уверенно, не чета мальчишкам, которых она знала по Вэллимаунту. Они в ее присутствии нервничали, вели себя чрезмерно серьезно. Эллиотт Фолкнер, лучший игрок в регби, самый популярный парень в школе, взял управление на себя. Он показал ей симпатичный рыночный городок Нортгемптон со средневековой архитектурой и причудливыми мощеными закоулками, но быстро устал от осмотра достопримечательностей и предложил где-нибудь пообедать. Она была готова согласиться на все, чего он хочет.
Они подъехали к деревенской пивнушке, которая ему, очевидно, нравилась. Если Кейтлин и заметила, что он заказал столик, прежде чем она согласилась остаться, то ничего не сказала.
Дома, в Ирландии, она редко ходила в рестораны, и в «Суоне» немного стеснялась, будто играла «во взрослую». У Эллиотта таких сомнений не было. Он заказал бутылку красного вина, не спрашивая ее мнения, потом еду, и для нее тоже. Все это было и страшно, и захватывающе. За ужином, когда его нога случайно коснулась ее под столом, в ней что-то всколыхнулось. Раньше она такого не чувствовала.
В «Грейкорт» они вернулись в одиннадцать вечера. Эллиотт проводил ее до двери Берриленда, не спрашивая разрешения, поцеловал уверенно, мастерски, аж дыхание перехватило. Когда он отстранился, крутой и хладнокровный, она долго на него смотрела и молча убежала.
В таких делах Эллиотт был мастером. Он знал, что лучше всего – ничего не делать. Он ощущал реакцию Кейтлин и понимал, что она у него в руках. На следующий день, в воскресенье, вся школа пошла в часовню. Проходя мимо на свое место, он просто улыбнулся Кейтлин. И тут же она загорелась таким глубоким, сильным желанием, что вздрогнула. Позже, вернувшись в комнату, она не удивилась, что он ее ждет.
Так начался их роман.
Роль подруги Эллиотта изменила все. Кейтлин неожиданно оказалась в его узком кругу. Она сидела напротив него в столовой, ходила с другими девушками смотреть матчи. Каждую пятницу и субботу вечером они куда-нибудь отправлялись: в кино, в «Брасс манки» или на вечеринку в каком-то корпусе. Новый статус не остался незамеченным. Ученики, которые раньше проходили мимо, теперь обращали на нее внимание и здоровались.
Сначала общаться с его окружением было трудно. Она не знала, о чем с ними говорить, да и с самим Эллиоттом, если уж на то пошло. Особенно противными казались его соседи по комнате, Себастьян и Николас Эшорды. Эшорды и Эллиотт занимали лучшее жилье – три квартиры в старинной звоннице корпуса Хит. У них была общая гостиная и у каждого кухня и ванная – апартаменты шикарнее, чем обычные студенческие комнаты. Но Кейтлин туда ходить не любила. В близнецах Эшорд чувствовалось что-то зловещее, но в чем дело, она не понимала. Они в основном не обращали на нее внимания, но иногда она ловила взгляд одного из них – какого именно, она не различала, – довольный взгляд, словно существовала какая-то забава, о которой ей было неизвестно. Они несколько раз входили в комнату, когда она была с Эллиоттом, и явно не случайно. Поэтому она настояла на том, чтобы вклинивать под дверную ручку стул.
Конечно, в школе их обсуждали. Никто не мог понять, что они делают вместе или, точнее, что Эллиотт в ней нашел. Кейтлин догадывалась, что о них говорили. Она старалась не отличаться от его тусовки, не быть белой вороной. С самого начала семестра Уильям выделил ей щедрые суммы на карманные расходы, которые она до сих пор не трогала. Но теперь она ходила с Люсиль за покупками и тратила деньги на новый гардероб. Она хорошо понимала, что ей идет, а что нет. Если Люсиль рабски следовала последнему писку моды, не глядя, как смотрится на ней новинка, то Кейтлин была более разборчива.