-- С ребенком... все хорошо? -- прошептала я.
-- Обошлось, слава богу, -- Костя наклонился ко мне и легко, почти невесомо поцеловал. -- Не волнуйся, тебе нельзя. Сейчас приедет баба Настя, я попросил соседскую девочку ей позвонить и все объяснить. Боялся от тебя отойти.
-- Мне лучше, -- сказала я, прислушавшись к себе. -- Вставать, правда, не хочется совсем, но тепло и в ушах не звенит.
-- Тебе и не надо вставать. Не вздумай даже.
-- А Олежка где?
-- Я покормил его борщом и попросил посидеть у себя. Объяснил, что мама спит, а мне нужно посидеть с ней, чтобы подлечить. Чтобы с маленьким ничего не случилось. Он уже понимает такое. У нас вообще умный парень, правда?
Он улыбнулся -- явно хотел меня приободрить, и я в ответ легонько сжала его руку и на мгновение прикрыла глаза.
-- А пока можно подумать, как назовем малыша, -- предложил он. -- Есть мысли?
Я уже думала об этом. И поняла, что выбрать имя в честь кого-то из моих родных и любимых, оставшихся в прошлой жизни, будет... не то чтобы неправильно, скорее слишком больно. Пусть прошлое остается в прошлом, это лучше, чем, обращаясь к ребенку, вспоминать совсем другого человека, невольно сравнивать... зачем?
-- Девочку -- Тоней, Антониной. По бабушке, -- Костя знал о бабушке Тоне, я рассказывала ему. -- А если мальчик, выбери имя ты, хорошо?
Он улыбнулся.
-- Михаил.
-- Как твой папа? Хорошее имя для мальчика, мне очень нравится.
Честно говоря, хотя имя мне и в самом деле нравилось, думала я о другом: скорее бы Анастасия Васильевна приехала! Мне казалось, Костя слишком уж долго меня подпитывает, это тревожило. Все настолько плохо? Вдруг так выкладываться вредно даже такому сильному магу, как Костя? Его-то подпитать некому! Вон какой бледный, и поди пойми, то ли от испуга, то ли от истощения резерва...
Словно в ответ на мои мысли, внизу хлопнула дверь, и низковатый, почти оперный голос Анастасии Васильевны разнесся по всему дому:
-- Ау, хозяева, где вы?
-- Беги, встреть, -- шепнула я Косте. Он поцеловал меня и убежал вниз, оставив дверь открытой.
Мне хорошо слышны были его быстрые шаги вниз по ступеням, по коридору, а доктор, похоже, успела без его помощи снять пальто и переобуться: едва Костя спустился, как она тут же скомандовала:
-- Веди, где твоя Маришка. Посмотрим, что там стряслось.
Снова шаги, двойные... Поднимались быстро, Костя на ходу очень тихо что-то говорил -- как я ни вслушивалась, разобрала лишь отдельные слова: "спала на кухне за столом", "ледяные", "почти пусто"...
-- Так, Марина батьковна, рассказывай, -- я невольно отметила, что одышки у Анастасии Васильевны в помине нет, а ведь почти сто лет женщине!
-- Здравствуйте, -- я попыталась улыбнуться, но, кажется, получилось что-то слишком уж жалкое.
-- Здравствуй, здравствуй, -- проворчала она, подходя к кровати и проводя надо мной руками. Мне тоже стало интересно, но не в таким состоянии смотреть ауры... Ой, а ведь я и не попыталась проверить свою ауру, едва ощутив недомогание! Прав Костя, нужно с этим что-то делать. Привыкать быть ведьмой не только в работе, но и в быту. -- Муж твой говорит, последние дни ты выматывалась, хотя с резервом все неплохо было, и сегодня собиралась отдыхать. Рассказывай, как отдыхала?
Кажется, я покраснела. Домашние дела не утомляли меня и были в радость, но все же ответ "убралась в доме, сходила в магазин, замесила тесто, сварила борщ, начистила картошки на пюре" как-то не очень хорошо будет сочетаться со словом "отдых".
-- Борщ, -- сказал Костя. -- Большая кастрюля чищеной картошки. Тесто. Кстати, солнышко, я его Вериной дочке отдал, чтобы не пропало, у тебя сегодня постельный режим.
-- Ясно все с тобой, -- вздохнула Анастасия Васильевна.
-- Но я отлично себя чувствовала, -- попыталась я спорить. -- Оно как-то внезапно началось. Когда я уже ушла из кухни и залегла с книжкой.
-- Я тебя в кухне нашел, -- возразил бдительный супруг. -- И кружка разбитая валялась, весь пол в осколках, ты бы так не оставила, уж будто я тебя не знаю.
Пришлось объяснять в подробностях.
-- Я сумела спуститься. Испугалась очень, казалось, сознание потеряю, а в спальне даже воды нет, и лекарства все на кухне, сборы ведь, все равно заваривать нужно. Спустилась, сама не помню, как, хотела напиться, кружку уронила. Воды в лицо поплескала, попила немного из ладони. Помню, сладкого хотелось, я как до табуретки добралась, так и встать боялась. Пила заварку из чайника, на столе стоял, и сахаром заедала, ну и отпустило немного. Встала, борща поела, попила уже своего чая, ну и заснула. Успокоительный под руку попался...
-- Чай с напиткой? -- быстро спросила Анастасия Васильевна.
-- Да, весь. То есть, Костин тоже.
-- Хорошо. Вот что, Марина батьковна, расскажи-ка, что у тебя дома есть готовое и где, а Костя мне покажет, что нужно будет. Тебе самой пока лучше вылежаться. В тепле, под одеялом и без лишней суеты.
-- С ребенком точно все в порядке? -- спросила я, сжав под одеялом кулаки.
-- Более чем, -- непонятно хмыкнула Анастасия Васильевна. -- Не волнуйся, все объясню, но сначала с лечением разберемся.
Я быстро перечислила: сборы, которые заваривала каждый день и потому держала в кухне в шкафчике, аптечка экстренной помощи там же в кухне, снадобья, которые готовила впрок -- в шкафу в подвале...
-- Без дела ты не сидела. Пойдем, счастливый папаша, соберем все нужное, мне одной не перенести. В спальне нужно экстренный запас хранить! Заварила, половину отлила -- и сюда. А ну как до кухни не дошла бы, соображаешь, чем могло кончиться?
-- И думать не хочу, -- я замотала головой.
-- То-то.
Они ушли, а я лежала, расслаблялась в тепле, наконец-то ощущая себя полностью спокойной, и ждала. Мысли текли вяло и лениво: что-то случилось, что-то серьезное и, очевидно, как-то связанное с моим резервом, раз Костя тут же кинулся подпитывать и боялся отойти лишний раз. Но доктор, посмотрев меня, не выглядела озадаченной, и ее обращенное к Косте "счастливый папаша" прозвучало как-то очень обещающе. Наверное, ребенок будет сильным, вот мне и не хватает собственного резерва. Но это ничего, я уже читала, для таких случаев главное -- вовремя понять, в чем проблема. Есть поддерживающие снадобья, есть обереги-накопители, которые делятся с будущей мамочкой заранее влитой в них энергией, да и подпитка от Кости...
Непонятно только, что мне теперь можно и чего нельзя, но сейчас все расскажут. Не удивлюсь, если Анастасия Васильевна прямо сейчас вправляет Косте мозги, чтобы лучше за мной следил.
Что ж, я почти угадала. Почти...
В спальню вошел Костя с подносом, уставленным моими с утра заваренными сборами, Анастасия Васильевна, придержав для него дверь, села на край моей кровати и сказала:
-- Так, дорогая моя. Объясняю. На этом сроке у ребенка начинают формироваться энергетические центры -- то самое, от чего будет зависеть его резерв и прокачка силы. Чем сильней ребенок, тем ярче мать ощущает этот момент, хотя до такого, как у тебя, доходит все же редко и обычно без подпитки от мужа. Но твой случай ясен. В ауре станет заметно через несколько дней, но симптомы характерные, не ошибешься. Поздравляю, Марина, вы ждете двойню.
-- Ой, мамочки, -- только и сказала я.