- Помню, я все сделаю сама, не волнуйся, - смахиваю несуществующие пылинки с его плеча.
- Репутация сейчас имеет особенное значение, - напоминает Виталик.
- И об этом я тоже помню. Ты не опоздаешь на работу? - кошусь на настенные часы.
- Да, мне пора. - Он снова скупо целует меня в щеку, а затем из прихожей раздается громкий хлопок двери.
Я зову Тосю читать. Непоседа может усидеть на месте не больше пяти минут, затем начинает ерзать и баловаться, а я мысленно уже выстраиваю разговор с ее биологическим отцом и начинаю пропускать моменты, когда она ошибается в слогах.
- На сегодня все, мне нужно кое-что сделать. Поиграй пока в своей комнате, - прошу малышку.
- А ты придешь? - она смотрит на меня мамиными глазищами.
- Обязательно, - треплю ее по волосикам.
Тося убегает к себе, я убираю книгу на полку и сажусь в кресло в гостиной. Сжимаю в руке мобильный, ещё раз вчитываясь в строчки: «Метелин Кирилл Юрьевич». Зачем-то проговариваю про себя номер его телефона и набираю его.
Гудки режут слух. Я жду, мне никто не отвечает. Набираю снова и снова. Я должна до него дозвониться. От этого зависит судьба ребёнка.
- Да! - Мужской голос так рявкает в трубку, что я подпрыгиваю на месте.
- Кирилл Юрьевич? - вежливо уточняю, взяв себя в руки и расправив плечи.
- Если вы хотите мне что-то продать, то можете сразу пойти нахрен, - продолжает грубить он.
- Да что вы себе позволяете? - возмущаюсь я. - Как смеете так со мной разговаривать? Я звоню по поводу вашей дочери…
- Че-го? - удивляется он.
- Я звоню, по поводу вашей дочери, Тоси. Мне нужно, чтобы вы.… - вновь начинаю объяснять я.
- Девушка, - он вдруг усмехается, - сходите к врачу. Мне кажется, вы больны. У меня нет детей.
И на этой фразе он сбрасывает звонок. Я захлебываюсь возмущением, дрожащими пальцами вновь нажимаю на зеленую кнопку вызова, но Метелин сначала сбрасывает, а затем я слышу лишь короткие гудки. Похоже, он добавил меня в черный список.
Глава 2. Полина
Следующее утро начинается с хмурого личика бесёнка. Она, насупившись, сидит на кровати и болтает ногами. Присаживаюсь перед ней, беру за руки. Тося смотрит на меня исподлобья, будто я сейчас предаю ее. Каждый раз, когда мне нужно отвозить ее в детский дом, я думаю именно так, но пока ничего не могу изменить. То, что нам оформили патронаж и я могу брать ее на выходные - уже чудо, и это чудо совершил Виталий, воспользовавшись своими политическими связями.
- Бесёнок, не вешай нос. Неделя пролетит быстро, - поглаживаю ее по щечке. Она фыркает и отворачивается. - Тось, а я твои любимые блинчики приготовила.
- Ты всегда их готовишь, когда отдаешь меня чужим теткам. Я больше не люблю блинчики, - она складывает руки на груди и отворачивается от меня.
-Мы можем приготовить что-то другое.
- Не отдавай меня, - она неожиданно кидается мне на шею и крепко обнимает. - Не отдавай, пожалуйста. Не надо.
- Тось, - у меня у самой наворачиваются слёзы. - Тосенька, я не могу пока, нам нельзя, но я занимаюсь документами для удочерения. Надо немножечко потерпеть. Я тебя не брошу.
- Обещаешь? - Влажные голубые глаза смотрят на меня с чистой, детской надеждой.
- Обещаю, - стираю слёзы с ее щек. - Что тебе приготовить?
- Я съем блины, - дует губы малышка.
За столом она сегодня молчаливая. Виталий с кем-то общается, глядя только в телефон, а мое сердце мечется в груди от волнения.
- Билет я тебе купил, ты видела? - не глядя на меня, интересуется жених. - Но мне все равно не нравится эта затея.
- У меня нет выхода. Я не могу бросить все, тем более сейчас, когда есть шанс все быстро решить. - Кошусь на Тосю. Замерев, она внимательно вслушивается в наш разговор, и я сворачиваю его.
Сначала мы провожаем на работу моего жениха, а затем и сами покидаем квартиру. Я сама вожу машину, это упрощает передвижение по городу.
Везу Тосю в детский дом. Как только мы останавливаемся у цветного забора, я выхожу на улицу и собираюсь отстегнуть ребёнка, зафиксированного в детском кресле.
- Я не хочу, - Тося начинает ерзать и не дает мне расстегнуть ремни безопасности. - Не хочу!
- Тось, мы же договорились, - напоминаю ей. - Пожалуйста, пойдем, иначе больше тебя со мной не отпустят.
Услышав это, она затихает. Я помогаю ей выйти из машины, но по дороге у нас снова возникают трудности. Она то идет слишком медленно, то совсем останавливается.
На крыльце нас встречает воспитатель. Малышка бросает на меня обреченный взгляд и шагает к ней.