– Простите, девушка, ей-богу, нечаянно! – как-то очень несолидно, по-нищенски, совершенно забыв о том, что он бесконечно богатый человек, взмолился Недобежкин. – Задумался на мгновение.
– Задумался! Мало того, что вы сделали меня калекой,
вас могла машина переехать. Милиционер, милиционер!
Этого возгласа Недобежкин никак не ожидал от такой чудесной юной гражданки.
– Зачем же милиционера звать, девушка? Я же нечаянно, – испугался аспирант. Вокруг них стали собираться прохожие – девочка в очках и с мопсом на поводке, две старушки в панамах…
– Ну, так проводите меня до стоянки такси! – капризно приказала жертва его неловкости.
Блондинка оперлась на руку своего случайного кавалера и заковыляла к стоянке такси, что находилась за универмагом „Молодость" почти рядом со Следственным управлением МВД и одним из входов в Бутырскую тюрьму. Аркадий Михайлович боялся смотреть ей в лицо – настолько ослепительно прекрасным оно казалось ему, а теперь, когда незнакомка взяла его под руку, ощущая поле ее духов, видя маленькие перламутровые розовые туфли, сверкающий лак на ноготках чуть загорелых рук, молодой ученый совсем смешатся и потерял дар речи. Ему даже показалось, что он уже не так безумно влюблен в Валеньку Повалихину. Во всяком случае, близость к хромающей девушке мозги отшибала капитально, поэтому, может быть, он и не почувствовал, как его спутница быстро ощупывала и запускала пальцы в карманы его брюк, пытаясь вытащить оттуда носовой платок, в который было завернуто оловянное кольцо. Однако носовой платок словно прирос к карману, и вытащить его не удалось.
– Завтра конкурс по „латине", сегодня – классика, а вместо этого – вот, иди под ручку с собственным убийцей!
Как я буду танцевать на конкурсе?! – чуть не плакала девушка Но, сделав несколько шагов, она вдруг облегченно вздохнула: – Неужели могу идти?
Потерпев фиаско с кольцом Недобежкина, она попыталась вытащить старинный кошелек, что лежал в нагрудном кармане.
– В самом деле, могу ходить. Наверно, это не перелом, а только вывих? – Незнакомка окончательно убедилась, что какая-то сила приклеила предметы, на которые она покушалась, к внутренностям карманов. Тогда, незаметно для своей
жертвы, очаровательная воровка, откинув полу пиджака, увидела торчащее за поясом кнутовище и кнут, которым обмотался Недобежкин. А, как известно, обокрасть человека, опоясанного кнутом, невозможно.
– Да, пожалуй, вывих. Или нет, только сильный ушиб. Так наступить на ногу! Молодой человек, обещайте мне, что никогда больше вы не будете обижать и унижать женщин. Обещайте, что я последняя ваша жертва.
Недобежкин попытался открыть рот, но сказать ему она не дала:
– Вообще, следите за своими манерами, вы бы хоть в институт поступили, нельзя же быть таким неотесанным.
Она оттолкнула его и взялась за ручку дверцы подкатившего такси.
– Дайте мне, пожалуйста, ваш телефон, чтобы я мог узнать, как заживает ваша травма.
– Травма! Ну, почему не сказать просто – нога! Вы отдавили мне ногу и еще делаете попытки разбить сердце.
Стыдитесь, у вас ведь наверняка есть девушка, которой вы уже объяснились в любви, а может быть, даже не одна.
Неудачливая воровка, занимающаяся бальными танцами, очаровательно улыбнулась, быстро подняла ветровое стекло такси, образовав заслон между собой и Недобежкиным, и что-то сказала таксисту. Таксист, как ошпаренный, сорвал машину с места, а Недобежкин все еще, словно околдованный, стоял в том наклонном положении, в котором заглядывал в глаза незнакомке, бросившей ему укоризненный взгляд из окна автомобиля. Ему показалось, что он никогда в жизни еще не встречал такой восхитительной и умной девушки, по жалуй, она была даже привлекательнее и умнее Валеньки Повал ихиной.
Опомнившись, Аркадий Михайлович остался очень недоволен своим поведением. Белокурая девушка посчитала его увальнем, не закончившим даже института, хотя он был без пяти минут кандидат исторических наук, дома у него стояло три чемодана, набитых драгоценностями, а в нагрудном кармане – кошелек, из воздуха печатающий купюры, и при этом он, имея метр восемьдесят шесть росту, вел себя, как лопух, и не мог очаровать первую встречную хорошенькую блондинку.