Тем временем Недобежкин с друзьями, ища путь к спасению, одним из ключей случайно открыл камеру, где содержался король преступного мира Федор Петрович Зверев по кличке Чума, приговоренный к высшей мере. Чума был оповещен, что, когда он будет находиться в камере смертников, Москвичом будет совершено нападение и устроен его побег из тюрьмы.
– Так, значит, это ты и есть Москвич?! РОТ ты какой, Москвич! – Чума несколько мгновений вглядывался в глаза аспиранту. – Век тебе этого не забуду. Давай ключи! Я здесь ориентируюсь как дома. За мной!
Чума начал перебегать от одной двери к другой, открывая камеры и выпуская арестованных, чтобы наделать в тюрьме больше неразберихи, после чего сунул одному из выпущенных связку, а сам приготовленным ключом быстро открыл боковую дверцу и с тремя друзьями побежал по узкому коридору. В двух пропускных пунктах почему-то не оказалось постовых.
– Давай гранату! – крикнул Чума Недобежкину, когда
они оказались в подвале дома перед последней железной две
рью, от которой у них не было ключей.
– Давай гранату! – заорал Чума. – Иначе мы пропали.
Менты у нас на хвосте.
Недобежкин снова понадеялся на свой бич и что было сил хлестнул им по двери. Железная дверь с грохотом, как от взрыва бомбы, вылетела наружу. Четверка беглецов оказалась в Горловом тупике. По удивительной случайности дружки Зверева, у которых сорвался план похищения Чумы с помощью Москвича, спешно готовили новую операцию и как раз в этот момент на краденой „Волге" стояли напротив жилого дома, закрывающего вид на Бутырскую тюрьму со стороны Горлова тупика. Еще одна „Волга" без шофера стояла рядом.
– Ворон, гляди! Это же Чума! – воскликнул сидящий за рулем здоровяк с лысым черепом. – Ну, Москвич, вот это технарь. Как все подстроил, а нас водил за нос.
Чума, узнав лысого, метнулся к машине. На мгновение он обернулся к Недобежкину:
– Где бы ты ни был, скажи только два слова: „Чума Зверев", и я, если буду жив, тебе умереть не дам.
Чума скрылся в первом автомобиле, решив, что второй автомобиль принадлежит Недобежкину. Бандиты исчезли за углом.
– Аркадий? – Выпученными глазами пробуравил аспиранта Петушков. – Что мы наделали, ведь мы же выпустили из тюрьмы бандита?
Шелковников, продолжая сжимать бутылки, крикнул:
– Аркадий Михайлович, бежимте! Скорее, а то хуже будет!
Троица побежала вдоль Горлова тупика и выскочила на Новолесную улицу к железной дороге. Здесь на мосту кольцевой окружной дороги друзья попытались отдышаться.
– Бежим! – оглянувшись, истошно завопил Шелковников.
В конце переулка Недобежкин увидел трех кавказцев. Дальше бежать было некуда. Под их ногами громыхал состав пассажирского поезда.
– Прыгай! – приказал Недобежкин Шелковникову.
– Не могу! – умоляюще взглянул юный бомж.
– Прыгай! – сверкнул глазами аспирант.
– Не могу! – выпучил глазки несчастный молодой человек.
– Прыгай! – еще злее приказал Недобежкин.
– Бутылки разобью! – пояснил Шелковников.
– Прыгай, идиот!
Шелковников бросился с бутылками на крышу проходившей внизу электрички и, перекувырнувшись через голову, сохранил целыми две похищенные в кавказском ресторане бутылки.
– Целые! – воскликнул он, увидев перед собой два стеклянных сосуда. – Значит, и я живой. Живой.
Недобежкин и Петушков прыгнули на крышу соседнего вагона, Петушков чуть было не сорвался с крыши, но аспирант успел поймать его кнутом, который, почему-то не проявив своих испепеляющих свойств, словно змея, обернулся вокруг тела аскета и втянул того на крышу. Когда преследователи вбежали на мост, последний вагон пронесся под ними. Пистолетных выстрелов из-за грохота электрички друзья уже не расслышали. Они были спасены.