КАТЯ. Французы придумали?
ВАЛЕНТИНА. Нет, Чехов. (Пауза.) Так, всё… (Разливает коньяк, один бокал протягивает Кате, сама берет второй.) Мировую.
Чокаются и выпивают.
ВАЛЕНТИНА. Ничего — ничего… Придумаем что-нибудь. Даже у туннеля есть два выхода.
КАТЯ. Надо вызвать Глеба.
ВАЛЕНТИНА. Глеба? Ты что — совсем? Будет он своей головой твою задницу прикрывать! В его коллекции статей только мокроты не хватает! (Пауза.) А может, твоего вареника?
КАТЯ. Ты что, с ума сошла? И потом, один человек здесь ничего не решит…
ВАЛЕНТИНА. Один решит. Только ему сейчас не до нас… И далеко он…
КАТЯ. Где?
ВАЛЕНТИНА. В Кремле… Ладно, подключать никого не будем. Чтоб смуты не вышло. (Пауза.) Слушай, а давай вызовем «скорую» и скажем, что человеку плохо с сердцем, а потом — умер, пока они ехали…
КАТЯ. Они заберут его и уедут? Не поинтересуются, кем тебе этот жмурик приходится и как всё произошло? И потом, с инфарктом — не сложится. Мужик не старый. Обязаны сделать вскрытие. Определят удушье…
ВАЛЕНТИНА. Ясно. Тогда выход из туннеля один. Выносим его, ложим… прости, кладем в машину… и отвозим в ближайший парк, на скамеечку. Пусть разбираются — инфаркт, придушили, убили…
КАТЯ. А что Глебу скажем?
ВАЛЕНТИНА. Вечер прошел прекрасно. Вареники все съел… Откуда мы знаем, куда он потом пошел?
Пауза.
КАТЯ. Как мы его подымем?..
ВАЛЕНТИНА. Вниз — не наверх… (Закуривает, подходит к окну.) Чер — р-рт…
КАТЯ. Что? (подходит к Вале.)
ВАЛЕНТИНА. Видишь того козла?
КАТЯ. Это, вроде, собака…
ВАЛЕНТИНА. Я про хозяина.
КАТЯ. Где?
ВАЛЕНТИНА. Да вон он! Где темно — огонек… На скамейке, курит. Сосед. С пирожками.
КАТЯ. У-у-у… Кажется, ему плохо.
ВАЛЕНТИНА. «Ночной позор»… Паршиво. Он когда пьяный, может собаку час выгуливать.
КАТЯ. Ничего, подождем. Не до утра же он будет сидеть…
ВАЛЕНТИНА. Катя, давай все-таки вызовем «скорую».
КАТЯ. Зачем?
ВАЛЕНТИНА. А вдруг — реанимация… Спасут…
КАТЯ. Кого?
ВАЛЕНТИНА. Его. И нас с тобой…
КАТЯ. Я же тебе говорила: из всех средств реанимации у них — только белые халаты…
ВАЛЕНТИНА (берет трубку, начинает набирать номер). Я вызову.
КАТЯ (вырывает у нее трубку). С ума сошла? Его не спасут! А нас посадят!
ВАЛЕНТИНА. Катя, а если ты человека собьешь, то просто возьмешь и уедешь?
КАТЯ. Вообще, у меня прав нет. Но если буду знать, что труп, — уеду. Зачем он под колеса кидается?
ВАЛЕНТИНА. Наш под подушку кинулся.
КАТЯ. А чего ему дома не сиделось? С постоянной? А теперь я должна, как дура, «скорую» вызывать?
ВАЛЕНТИНА. А я — дура. Не уехала.
КАТЯ. Когда?
ВАЛЕНТИНА. Год назад… На трассе… Стоял автобус, пустой. Тут мужик… забыл, что в школе учили — трамвай обходить спереди, автобус — сзади. Вылетел под колеса… Думаю — убила. На трассе — никого. Подошла. То ли дышит, то ли не дышит… Как-то затащила, отвезла в больницу…
КАТЯ. Выжил?
ВАЛЕНТИНА. Инвалидом остался.
КАТЯ. Судили?
ВАЛЕНТИНА. Условно. Суд заменили на стрелки с терками… Его сын потребовал компенсации… Сто тысяч.
КАТЯ. Чего?
ВАЛЕНТИНА. Того.
КАТЯ. А если…
ВАЛЕНТИНА. Без «если». Бригадиром оказался, но не монтажников… Приехал с братками. Какой, говорит, бюджет вашего предложения? «Тыщ десять наскребу». Нет, — смеется, — нолика не хватает. «У меня столько нету». А он: «Ну, хочешь — можем дочку на нолик поменять. В прямом и переносном смысле».
КАТЯ. А чего в милицию не пошла?
ВАЛЕНТИНА. Правду искать? Пошла… Но ошиблась дверью… Следователь выслушал, все записал. «Приходите завтра». Пришла. Он: «Вопрос сложный. Вот номерочек, позвоните, вам помогут». Позвонила. Назначили встречу. Приехала, там — всё те же. Смеются: «Наша милиция нас бережет. А тебя — не уверены. Придется ехать за дочкой. У нее через полчаса третья пара заканчивается»… Говорю: «Ребята, не надо». Согласились. С условием. «Ты, — говорят, — первую тысячу нам сейчас натурой отдашь. Остальные — в течение недели».