— Это еще что, — хохотнул хозяин кабинета, — я слышал, что вы теперь способны воскрешать умерших.
— Что? — опешил я. — Вы сейчас шутить изволите?
— Отнюдь. А ведь всего и надо было оказаться в нужное время в часовне, где проснулась одна юная особа. Сами виноваты, Павел Филиппович. Не удивляйтесь, если детишки понесут вам дохлых крыс, найденных в ближайшем мусорном баке. С просьбой вернуть животинке жизнь.
— Упаси Искупитель, — пробормотал я. — Угораздило же меня.
— Многие бы отдали состояние, чтобы обрести такую известность, — лукаво заметил мужчина. — Вам на удивление удалось понравится и простолюдинам, и аристократам. На днях я слышал частушки, которые пели музыканты на площади. Забавная такая песенка про некроманта, который привел с кладбища мертвецов, чтобы напугать жандармов.
— И у него получилось? — вдруг заинтересовался я.
— Не знаю, — мужчина вздохнул, — машина покатилась дальше, и я не услышал окончание. Но поверьте моему слову — народная любовь дорогого стоит. Добиться ее практически невозможно. Всегда найдется грешок, за который распнут и не пощадят.
Мужчина помрачнел, и я подумал, что он мог пострадать от истории с обретением бастарда. В отличие от Дамира Васильевича я не интересовался новостями и слухами. Потому и не знал доподлинно, как общество приняло пополнение его семьи.
— Но отчего-то я уверен, что вам многое могут простить, Павел Филиппович, — продолжил мужчина.
— Как знать, — я пожал плечами. — Сегодня ты герой газетных полос, а завтра…
— А завтра занимаете кресло Городской Думы, — негромко продолжил Васильев.
Я тряхнул головой, понимая, что если начну оправдываться, то ничего не добьюсь. А может как раз получу обратный эффект, и глава палаты адвокатов поверит, что я и впрямь наметил себе путь во власть.
— Я пришел с одним деликатным делом и очень нуждаюсь в вашем совете.
— Так, так. Слушаю вас внимательно.
Мужчина подался вперед, ожидая продолжения.
— Ко мне обратилась известная в своих кругах Бона Вита, — начал я.
— Слышал об этой девице, — подтвердил Васильев. — Ее половина Империи знает. Она принимала участие в передаче «Изба». На редкость неприятное зрелище. Но молодежь любила смотреть. Неужели никогда ее не видели по телевизору?
Последнюю фразу он произнес, с удивлением глядя на меня. И я покачал головой:
— Очень редко смотрю телевизор. Так что не имел возможности.
— Немногое потеряли, — отозвался Дамир Васильевич. — Сомнительная честь, откровенно говоря. Вита — обычная профурсетка, которая всячески пытается привлечь внимание к своей персоне. Не так давно, она выложила в Сеть видео, где рассказывала, что излучения от вышек сотовой связи вызывают рак. А в прививках содержится ген послушания. Она частенько выдает всякую чушь, которая, как по мне, граничит с откровенной ересью. Но, к ее счастью, мало кто из разумных людей принимает ее бредни всерьез. К тому же у девицы есть покровитель, который оплачивает ее прихоти.
Я нахмурился и уточнил:
— Кто-то серьезный? Из дворян?
Васильев недовольно поморщился:
— Один аристократ из новых семей, который после Смуты смог прикупить себе титул. Много денег и хорошие связи среди дворян и промышленников. Но при этом он старается лишний раз не высовываться. В дуэли не ввязывается, ведет приличный образ жизни. Не светится во всяческих скандалах и предпочитает не открывать лицо, от греха подальше. Если Бона что-то натворила, то он сможет решить ее дела без особых проблем. Но, видимо, в этот раз парень надумал перестраховаться и прислал ее к вам. Слава идет впереди вас, мастер Чехов.
— В этом-то и фокус. Она пришла не как обычный клиент.
Я коротко обрисовал ситуацию, упомянув человека с камерой, который наверняка снимал нашу с ней встречу.
— Решила снять историю для телевидения, — подвел я итог. — И сделать меня героем, который спасает ее великолепную от обвинения. Которого, к слову, и нет вовсе.
— Это как?
— Обвинение подставное.
— Подставное? — нахмурился мужчина.
— Я проверил и точно знаю, что обвинение в клевете шито белыми нитками. Заявление в жандармерию написал человек, которого на самом деле не существует.
— Поясните, юноша. Я совершенно не понимаю, о чем речь.
— Все просто. По документам человек, который обвинил Бону Виту в клевете, умер несколько лет назад.
— И как же вы это узнали, позвольте полюбопытствовать? — с интересом уточнил Васильев.
— У меня есть свой человек в архиве, — пространно отметил я, не упоминая, что на самом деле помощником оказался любопытный призрак, которому ужасно хотелось поболтать. Именно с ним мне накануне пришлось проговорить около получаса возле здания архива. Хорошо, что я догадался приложить к уху телефон и прохожие считали, что я отвечаю собеседнику на другом конце провода. А то, не ровен час, вызвали бы мне карету и отправили бы к лекарям.