Он покачал головой: - Мы приспособимся друг к другу с течением времени. Мы, возможно, даже сможем получать от этого удовольствие. Будет ли у нас больше времени, Эвери? Ты все еще здесь, рядом со мной. Ты решила остаться?
Я так хотела обхватить его руками и сказать «да», но не могла. Это не значит, что я не люблю его, это не так. Это все Блэк. Это уход от возможности собственной поддержки и защиты. Больше такого шанса у меня не будет. Если с Шоном у меня ничего не выйдет, то я останусь ни с чем. Кроме того, я не смею брать у него деньги таким образом. Мой воспаленный мозг не протестует против того, чтобы мне платили за секс, но получить какую-либо сумму только лишь потому, что я его девушка, кажется неправильным.
Я отстранилась: - Это уже два секрета, а я еще не получила ни одного.
Он усмехнулся: - Спрашивай.
Я хотела знать, что случилось с его женой, почему он такой закрытый и мучает себя изнутри. Я так хотела все это знать о нем, но не смела спросить такое. Не могу забрать эти воспоминания у него. Шон сам должен довериться. Я посмотрела через него и заметила, как лучи восходящего солнца окрашивают серое небо. Немного этого рассеянного света пробилось в окно, и я улыбнулась. Уже другой вопрос проник мне в мысли: - Что ты больше всего любишь делать, когда кругом снег?
Шон моргнул, будто плохо меня расслышал. Смеясь, он спросил: - Чего?
- Все ты слышал, Ферро. Катание на коньках, на лыжах, санках или что еще?
- Прости, я ожидал, что ты спросишь о другом, - И он улыбнулся самой сладкой из всех своих улыбок, которые я когда-либо видела. Из-за этого у него на щеке появлялась ямочка. Я поборола в себе желание облизать ее и ждала его ответа: - Катание на санках, я думаю.
- Мы можем делать все, что я пожелаю, так? – Он кивнул, - Тогда я хочу пойти покататься с тобой на санках. Хочу делать что-то, что заставляет тебя смеяться. Хочу смотреть на эту причудливую небольшую ухмылочку на твоих губах весь день. Хочу скатиться вместе с тобой с холма Кардиак и слепить снеговика на санях. Что скажешь, Джонс? Ты «за»? – Пока говорила, я приподнялась с кровати. К тому времени, как я закончила, я уже практически прыгала вверх-вниз. Я могла видеть город позади, когда приподнималась. Снег был повсюду. Это значило, что на Лонг-Айленд все должно быть укрыто снегом. Я была так взбудоражена и взволнована, что и забыла, что я до сих пор обнажена.
Глаза Шона просто поглощали меня полностью, пока я выделывала свой счастливый танец на коленях: - Черт возьми, Смитти. Я сделаю, все что захочешь, но если ты продолжишь скакать тут вот так, мне придется сначала провести с тобой время моим образом.
Я застыла на месте. Моя челюсть отвисла, и я рассмеялась. Руками прикрыв грудь, я резко покраснела.
Шон закрыл глаза и широко улыбнулся: - Не верю, что ты это сделала. Что ж, сейчас я просто обязан обладать тобой, - И он поднялся на колени и двинулся в мою сторону. Заключив меня в свои объятия, Шон прижался своим твердым телом ко мне: - Займись любовью со мной, Эвери. Пожалуйста. Не заставляй меня ждать до вечера.
Чувство ликования и невероятной радости отразилось на моем лице, и я выполнила его просьбу.
Глава 5
Шон дал мне подольше времени побыть в душе. Все тело ныло и болело, но в хорошем смысле. Я улыбнулась при мысли об этом. Ополоснулась, вышла из душа и завернулась в полотенце. Провела расческой по волосам, пока пыталась скорей высушить их феном, затем собрала их в высокий конский хвост. С собой я захватила собранную сумку для ночевки, так как Шон заказал меня на два дня. Порывшись в ней, я выудила для себя потертые джинсы, теплые носки и мешковатый свитер. Да, знаю, я неисправима в стиле casual. У Мисс Блэк был бы сердечный приступ, узнай она, во что я одета. Это абсолютно против правил для девушки по вызову моего статуса, но к черту все. К тому же, ее здесь нет, и я очень сомневаюсь, что другие девушки берут своих клиентов вместе кататься на санках. И мне нужно позвонить ей, чтобы получить разрешение покинуть отель, как только я полностью соберусь.
Когда я вышла из ванной комнаты, в нос сразу же ударил запах бекона и кофе. Я стала оглядываться по сторонам, как последняя голодающая на земле, по запаху направляясь к другой стороне кровати. Там оказался поднос с серебряными крышками над различными блюдами. Оглянувшись, я гадала, куда делся Шон, пока мельком заглянула под крышку и стащила ломтик бекона.
Волна холодного воздуха коснулась щеки, что заставило меня обернуться. Дверь, ведущая на балкон, слегка приоткрылась. Я медленно стала подходить туда. Шон стоял там, с телефоном в руке, и с кем-то вел разговор. Я улыбнулась, стоя позади него. Не могла дождаться, когда ухвачусь за него, и мы скатимся с того стрёмного холма на санках. Я планировала смеяться как ненормальная все это время – и если говорить правду – я, возможно, также буду часто падать с санок.
Пока я подходила к балконной двери, голос Шона становился отчетливее: - Нет, я не буду. Ты сам по себе, Питер. У меня и так достаточно проблем. Разбирайся с этим сам, - затем он умолк на пару секунд. Шон опустил голову и потер виски. Кто бы ни говорил сейчас с ним, он доставлял ему серьезные неприятности. Небольшая вена около виска сильно пульсировала. Я стала размышлять, кто же это и что они хотят. Шон никогда не позволял, кому бы то ни было, мешать ему по какому-либо поводу. Даже когда он был за тем столом с Генри, Шон был хладнокровным и собранным. Я до последнего момента и не предполагала, как сильно он ревновал тогда.
Знаю, что не следует подслушивать, что я должна уйти обратно, но я не могу. Все это казалось очень личным, и Шон показывал себя с другой стороны – ранее не виданной мною. Я хотела увидеть частичку его такого. Мне это было нужно. И я сделала шаг ближе.
Шон покачал головой и плотнее застегнул пальто. Снежинки падали на его темные волосы и на плечи: - Ты совершаешь ошибку. Прекрати смеяться, придурок, и я имею полное право тебя так называть. Я знаю, хорошо. Тебе не следует ввязываться в это дерьмо, и если поймают – что ж, я знаю какого это. Я не помогаю тебе. Если желаешь, придется выбить это из меня, - Шон снова раздраженно покачал головой и сбросил вызов.
Когда он обернулся, то заметил меня через стекло: - Эвери, - голос его был напряжен, будто он боялся того, сколько я могла услышать.
Я толкнула дверь и прислонилась к косяку. Порыв холодного ветра ударил в лицо. Скрестив руки на груди, я спросила: - Кто такой Питер?
- Не тот, кто достоин внимания, - Взгляд Шона метнулся мимо меня к нашему завтраку, - Ты поела?
- Нет еще, - Я уставилась на него. Лжец. Питер – это кто-то как раз очень важный. Все написано на его лице: - Ты можешь со мной делиться такими вещами, ты ведь понимаешь. Я не выдам твоих секретов. И это, кстати, составная часть того, что делает нашу договоренность менее «официально-заказной», и более человечной. Ну, знаешь, ты говоришь мне то, что беспокоит тебя, а я открываюсь в том, что тревожит меня.
Шон стоял, не моргая. Он не отвел взгляд, не стал извиняться. Сильные порывы ветра обрушивались на нас, пока мы пристально смотрели друг на друга, играя в гляделки, как пятилетние. В итоге Шон улыбнулся и разорвал зрительный контакт: - Хорошо, я расскажу тебе, но давай зайдем внутрь. Я отсюда слышу, как урчит твой желудок.
Ужас прошелся по моему лицу. Живот урчал с тех пор, как я учуяла запах еды. Не думала, что он мог услышать, учитывая уличный шум вокруг. Шон рассмеялся и, положив руку мне на плечо, завел меня внутрь: - Ты такая милая, до невозможности очаровательна. И из тебя ужасный шпион, - Он развернул меня лицом к себе и поцеловал кончик носа. Затем, шлепнув меня по попе, подтолкнул ближе к еде, пока закрывал дверь и снимал пальто. Шон был уже одет к выходу. На нем был хорошо сидящий голубой джемпер, джинсы и байкерские ботинки.