Хозяин корчмы, Гаргос, молодой, черноусый, казалось, не замечал двух посетителей, робко переминавшихся, у стойки. Он подавал вино, пиво и горячие закуски с ловкостью необычайной. На ходу разговаривал с людьми, улыбался, выпивал поднесенный кем-нибудь стаканчик вина и не пьянел.
— Гаргос! Иди сюда! — позвал Нирша.
Хозяин корчмы поклонился, потом подбежал к столу Кучука, поклонился еще раз и остановился, весь — внимание.
— Еще две бутылки! — приказал Нирша.
Гаргос снова поклонился, схватил со стола свободную тарелку — она описала в воздухе почти круг — и убежал.
— Так вот, — говорил Нирша своему соседу, крестьянину в новой овчинной безрукавке. — Если вы обеспечите сто голосов за меня — кандидата царанистской партии, вы получите пять тысяч лей. А за каждый голос свыше ста — еще по пятьдесят лей. Но если будет хоть одним голосом меньше ста, — Кучук помотал перед лицом соседа толстым указательным пальцем, — ничего не плачу: не пройду.
Сосед Нирши моргал красными осоловелыми глазами, кивал головой.
Гаргос заметил Дионицу и Мариору, лишь когда Дионица робко сказал ему:
— Я вас прошу, домнуле…
Он взял у Дионицы деньги, брезгливо бросил в ящик. Пакетик конфет сразу уравновесился на весах. Но Гаргос две конфеты бросил обратно — пакетик быстро поехал наверх, — хозяин схватил его и с улыбкой подал Мариоре.
— Ну и ловок! — проговорил Дионица, когда они вышли. — Говорят, очень богатый. Обороты растут…
Братьев Греку и Васыле Дионица с Мариорой нашли в саду Стратело. Ребята сидели, тесно прижавшись друг к другу. Над ними низко свешивали ветви груши. Из-под листьев, местами коричнево-красных, выглядывали тугие, еще зеленые плоды. А ветки яблонь были густо усыпаны золотистыми, цвета закатного солнца, яблоками с малиновыми и оранжевыми полосками.
Около ребят лежала целая гора фруктов. Им уже надоело есть их.
Когда Дионица и Мариора сели, Кир шепотом заговорил:
— Так вот, значит… Видели бочки у примарии? — Получив утвердительный ответ, он вынул из кармана два толстых гвоздя. — А это видели? Гвозди всадим в щелки между клепками, раза два ударим, и они легко пойдут. А там песок, вино будет сразу впитываться, и не заметишь, как вытечет…
— Ой! — Мариора покачала головой.
— Что?
— Чересчур… Да и вино теперь не боярское, а для людей уж…
— Да? — метнулся с земли Васыле. — А что такое это вино? Что оно ему стоит? У боярина его тысячи бочек, сама знаешь… А этим вином люди напьются, они Тудореску же депутатом от народа выберут, власть ему дадут! А для чего ему власть? Капитал наживать! Сейчас вы с отцом да Филат на него задаром работаете, а тогда он еще десять таких возьмет. Только кричат: «Народу, народу!..» Тудореску же теперь кузист! А кузисты, знаешь, за что? Чтоб Румыния — для румын, и Бессарабия — для румын. А бессарабцы что им? Плевать они на нас хотели! Почему отца моего забрали? Боятся, что людям глаза откроет. Почему за Днестром, в такой же Молдавии, не спаивают народ, не заставляют его силком выбирать? Почему так? Потому, что они завоевали свободу! А мы не сумеем?
— Опасно все-таки, — поежился Виктор.
— Ну, иди к Санде, с ней не опасно. Иди, иди! — Кир толкнул брата.
Виктор прищурил глаза:
— За труса принимаете?
Корчма гудела.
Многие пили вино прямо на улице. К примарии сходились древние старики, с головами такими же белыми, как и их праздничные рубахи, чабаны с резными флуерами[27] у пояса. Пестрели расшитые иличелы, широкие шляпы. Отдельно держались сельчане побогаче. Стайками перебегали площадь полуголые ребятишки. Женщин не было.
Накануне Кир задел Виктора за живое. Виктор решил доказать свою храбрость и сам вызвался пробить бочки. И все решили — пусть. Полезно ему будет… Но только надо держаться! Помнить коммунистов!
Все было обдумано до подробностей.
Виктор подошел к кучке людей, которая направлялась в сарай, вместе с ними вошел туда.
Мариора боялась и за себя и за ребят, но молчала: не назвали бы и ее трусихой.
Они остановились в нескольких шагах от сарая.
Кир широко размахнулся и ударил Васыле кулаком в грудь. Тот дал ему сдачи. Минута — и они клубком покатились в дорожную пыль. Дионица бросился разнимать их, а Мариора тонким, срывающимся голосом закричала:
— А-а-а! У Кира нож! Убьют друг друга, помогите!
Нож действительно лежал у Кира в кармане, но он и не думал вынимать его. Тем не менее возле дерущихся сейчас же собралась толпа. Двое полупьяных сельчан пытались растащить ребят, но они цепко держались друг за друга.