— Как говорится, Господь велел делиться, — Торговец осклабился.
— А почему именно с тобой? — Зуля произнес это тоном, полным брезгливости, торговец этот по прозвищу Культя не вызывал иных эмоций ни у коллег по музыкальному бизнесу, ни у покупателей. Вечно немытый, небритый, в засаленной до предела шапочке-гребешке и затертой до полной потери цвета куртке «Мотокросс», он предлагал проходящим мимо приобрести наши, «мелодиевские» пластинки с накидкой полтора — два рубля, и если даже сделка удавалась, то покупатель старался побыстрее рассчитаться, чтобы уйти подальше от этого пышущего устоявшимся перегаром коробейника.
Приятели были готовы понять, что какие-то рэкетиры, представляющие собой реальную силу, решили взять под свой контроль мелких торговцев. Все читали книги о мафии. И хотя желания отдавать кому-то деньги никто не испытывал, но все трое были согласны, что против силы не попрешь. Но почему сборщиком дани выбран этот алкаш? Отдавать деньги такому чмошнику рука не поднималась.
— А потому, — гордо вскинул Культя щетинистый подбородок, — потому что я здеся давно уже стою и все порядки знаю. Я здесь стоял еще при Андропове, чтоб ты знал.
Андрей посмотрел на Леху. Тот пожал плечами. Похоже, если они собираются торговать здесь и дальше, то выбора у них нет.
— Значит, тридцать пять в неделю? — задумчиво спросил Зуля.
— Тридцать пять, — закивал Культя. — Не так уж много, кстати, по вашим оборотам…
— Наши обороты тебя не касаются. — В Мишином голосе промелькнула вдруг незнакомая нотка. Недобрая. Приятелям не приходилось еще слышать, чтобы Зуля так осаживал кого-то.
— Это конечно, — быстро согласился Культя, — но бабки все равно будете отдавать мне.
— А кто сказал, что именно тебе и именно столько?
— Как кто? — обиделся торговец. — Я тебе говорю. А мне люди сказали…
— А кто этих людей видел, кроме тебя? — В Зулином вопросе не было ни тени насмешки или недоверия. Обычный деловой разговор.
— Толян видел, Витька… — Культя задумался. — А, во! — спохватился он, показывая на еще не сошедший фингал. — Что, мало?
— Хороший фонарик, — уважительно кивнул Зуля. — Только откуда видно, что его поставили, как ты говоришь, именно мужики с кастетами? И где здесь написано тридцать пять?
— Ты что, — Культя чуть не задохнулся от злости, — мне не веришь?
— Не то чтобы не верю, — Зуля развел руками, демонстрируя, как ему самому неприятно, что приходится вести подобный разговор, — но хотелось бы убедиться.
— Ладно, — ухмыльнулся Культя. — Убедишься.
На том разговор и закончился.
До конца недели приятели спокойно торговали, правда, приходили они на точку втроем. На всякий случай.
Появившийся на следующий день Толян подтвердил, что приезжали какие-то странные личности на синих «Жигулях». Они и впрямь набили морду Культе, но о чем они договорились после, Толян не знал: при первых же признаках опасности он просто слинял.
Выходило, что никто, кроме Культи, о «рэкетах» не слышал и сумма в тридцать пять рублей вполне могла быть придумана им самим. Толян же предпочитал от греха подальше заплатить Культе первый взнос.
В следующий понедельник к магазину подошли двое. Осмотревшись, они обратились к ребятам:
— А вы кому, пацаны, платите?
— Всем, кому нужно, — с достоинством ответил Зуля.
Подошедшие переглянулись.
— А кому это? — спросил один из них.
— А что? — Видя их замешательство, Андрей почувствовал себя уверенней и выступил вперед.
— Через плечо, — разозлился вдруг один из подошедших. — Стоишь на нашей земле, значит, платить будешь нам. Вопросы?
— Вопросов три: кому, за что и сколько? — в тон ответил Андрей.
— Значит, так. — Один из визитеров подошел к нему вплотную. — Платить будете по тридцатнику в неделю. Деньги отдавать ему.
Он обернулся и указал на стоящего поодаль Культю. Потом смерил Андрея взглядом.
— А вот за что, я сейчас объясню.
И он без замаха ударил Андрея снизу в подбородок. Щелкнули зубы, и Андрей опрокинулся на спину.
Миша и Леха бросились вперед и встали плечом к плечу между рэкетиром и лежащим товарищем. Мужик смерил их презрительным взглядом.
Андрей медленно поднялся, держась рукой за подбородок.
— Ну как, понравилось? — обратился к Андрею второй приехавший.
Андрей не ответил.
— Наверное, нет, — заключил говоривший. — Так вот за это и будешь платить. А станешь задавать вопросы, придется платить вдвое больше.
— Вам, пионеры, — обратился он уже ко всем троим, — все ясно или объяснить каждому в отдельности?