В первый же год моей работы, в один из приемных дней, на наше многострадальное крыльцо поднялся немолодой помятый человек, внешний вид и выражение лица которого говорили о том, что он находится в самой активной фазе поиска справедливого возмездия. Так и оказалось. Накануне, будучи в приятной компании, употребляя модный в то время напиток «Льдинка», он не сошелся во мнении по какому-то пустяковому вопросу с остальными компаньонами, результатом чего стали слегка подпорченные лица всей честной компании – и в особенности моего пациента. На дворе было начало 2000-х гг., интеллигентные выпивохи типа Венички Ерофеева давно уже канули в Лету, и наверняка поводом для выяснения отношений стал отнюдь не спор о категорическом императиве Канта или основных законах диалектики Гегеля. Записав паспортные данные, я попросил мужчину кратко изложить обстоятельства произошедшего, указать, сколько человек били, куда и чем. Тут, как говорится, Остапа понесло. Даже трезвый человек не в состоянии запомнить столько подробностей, сколько было сообщено мне в тот раз. Как оказалось, удары наносились различными предметами, палками, стаканами; негодяи использовали поясные ремни, чтобы душить, пинали по ребрам и даже резали ножом. По всем медицинским критериям после таких физических воздействий человек не должен был как минимум самостоятельно передвигаться, а как максимум – жить. Рассказ сопровождался демонстрацией различных ударов – при этом посетитель изображал как себя в момент нанесения ударов, так и нападавших. Особо трагичные этапы избиения даже были проиллюстрированы звуками и словами, которыми сопровождались удары. Выглядело все это очень монументально и торжественно. На мой осторожный вопрос, терял ли пострадавший сознание, жертва чудовищного избиения сообщила, что, конечно же, потеря сознания была и неоднократная, что прибавляло всей ситуации элементов особой жестокости, граничащей с геноцидом.
Надо сказать, что вопрос о потере пострадавшим сознания часто является этакой лакмусовой бумажкой, позволяющей понять, говорит он правду или лукавит. Человек без сознания не может оценивать окружающую обстановку, видеть предметы, которыми наносятся повреждения, слышать разговоры и т. д., да и вообще потерять сознание не так уж легко, как показывают в кино. Это только на экране при любом ударе по голове человек падает без чувств, в жизни же утрата сознания является признаком довольно серьезной черепно-мозговой травмы – например, сотрясения головного мозга. (Про сотрясение головного мозга подробнее расскажу в третьей части книги.) Так вот, объяснить свою феноменальную память с учетом неоднократной потери сознания пациент не смог и «поплыл», нивелируя свой получасовой рассказ. После раздевания и осмотра тела оказалось, что, кроме пары ссадин и царапин, других повреждений не имелось, что свидетельствовало либо о феноменальной регенеративной способности организма, либо о том, что гражданин, говоря словами Коровьева, соврамши. Закономерно получив вердикт «без вреда здоровью» и не найдя справедливости в кабинете эксперта, человек безвозвратно удалился, как это обычно и бывает.
Опрос пострадавшего имеет свою специфику в зависимости от разных факторов: например, в случае половых преступлений необходимо выяснить некоторые детали, не имеющие значения в других случаях (об этом будет рассказано в соответствующей главе), опрос несовершеннолетних проводится в присутствии одного из родителей или законного представителя. Кстати, несовершеннолетние далеко не всегда рассказывают правду и вообще что-то рассказывают при родителях, поэтому в некоторых случаях, особенно если нужно выяснить какие-то принципиальные вопросы, граничащие с нарушением дисциплины, родительских запретов на что-то, допускается беседа наедине, без родителей, при этом осмотр, безусловно, проходит в присутствии третьих лиц. Родители могут, сами того не желая, смущать ребенка или даже пытаться рассказать обстоятельства произошедшего самостоятельно, своими словами – что, конечно, недопустимо, но с родительской точки зрения вполне объяснимо: родитель всегда хочет защитить своего отпрыска, сообщая иногда неверные, выигрышные для него сведения.