Может, дебильно и абсолютно неразумно, но Гутник хотел так извиниться, чтоб она о нем постоянно помнила. Вот ежеминутно! Как он сам ее из своей головы выкинуть не может, ни ночью, ни днем, мля! Ему и сейчас даже бумаги эти — пахли ароматом волос Дарья, чтоб им пусто было!..
В этот момент идея и появилась… Возможно, такая же дурная, как и все его поведение за последний час, но… Что-то изменилось в Гутнике после того взрыва. Или же с того мгновения, как Дарью в своем кабинете увидел? И, привыкнув по жизни во всем искать логику и жесткий рационализм, он сейчас все больше поддавался порывам и сиюминутным озарениям.
Ну и потом, ему ж не только поздравить ее надо, а еще и за свою грубость извиниться.
Глава 10
Через час Гутник входил в собственный кабинет с большим, красивым картонным пакетом; небольшим букетом роз такого оттенка, названия которому не запомнил (подумал, что тупо будет все же без цветов поздравлять, только в тех ни хе*а не разбирался, вот и доверился продавцу в цветочном); а еще — с огромным подозрением, что его сейчас с этими всеми подарками пошлют… далеко и вежливо, и дай бог, чтоб без рукоприкладства. Во всяком случае, он бы понял, отнесись Дарья к нему именно так.
Однако… личной помощницы в кабинете не обнаружилось.
Олега встретила пустота.
И если бы не ее стол, заставленный цветами в кувшинах, графинах и даже в пластиковой бутылке… Что ж… ваз у них в отделе, отродясь не было. Так что да, очевидно, парни старались, как могли.
Не то чтобы Гутника это радовало. С другой стороны, юбилей и не у него.
В общем, если бы не этот цветник и коробки конфет, Гутник точно подумал бы, что Дарья устала с ним мучаться и ушла с должности. Но, похоже, повезло и она просто вышла куда-то.
«Повезло? Разве не он еще вчера считал, что ей пора в архив возвращаться?»
Хорошо, в лес пока все сомнения и непонимания. У него серьезная задача — исправить то, что утром наворотил.
Еще раз оценив свой букет и окинув взглядом конкурентные цветы, решил, с внутренним удовлетворением, что его в цветочном не обманули. Розы Олега выглядели самыми красивыми и изысканными, это уж точно! Ну и хорошо, что конфет он не покупал — от такого количество сладкого, что уже на ее столе имелось, заболеть реальней.
И все же… Стоило признать, что полковник нервничал. Вот бы узнал кто-то из тех, кого он посадил — животы надорвали бы от хохота. Вообще нетипичное для него состояние. Впрочем, не первое новшество, что он с появлением Дарьи в своей жизни испробовал.
Итак… понравится ли девчонке то, что Олег ей купил?
Блин! Вот тут бы сказать, что это его вообще не должно беспокоить. Но ведь он сегодня капитально обидел ее. Значит и исправляться надо по-крупному!.. Только не перед кем пока.
И тут Олег понял две вещи: во-первых, он так и стоит у дверей, едва переступив порог кабинета, а во-вторых, на его собственном столе лежит нечто, довольно сильно отличающееся от папок и бумаг…
Не то чтобы он сразу про бомбу подумал. Нет. Хоть и стоило, наверное, учитывая опыт и недавнее покушение. Однако то, что Олегу было видно и отсюда, заставляло сомневаться.
Так, как был, с пакетом и цветами (не хотел, чтоб его подарок затерялся среди прочих), быстро дошел до своего стола. И… в общем-то, поняв по запаху, что это мало на взрывчатку смахивает, осторожно отогнул край фольги…
Вот тут в оторопи и замер, уставившись на… Что ж, Гутник не знал, что это такое.
Булка какая-то, что ли? Круглая, с дыркой по центру, обсыпанная маком, орехами и пахнущая так, что сдуреть можно было! Захлебнуться слюной… Сразу вспомнилось, что в последний раз он ел подгоревшую яичницу вчера вечером, им же на скорую руку и приготовленную. А потом только сигареты и кофе. И, блин! Пальцы сами потянулись отломить кусочек. В конце концов, оно ж на его столе лежит!
Как назло, именно в этот момент, в кабинет и зашла Дарья.
И у Гутника мигом всякий аппетит отбило, потому что глаза девчонки, тут же на нем застывшие, красными были. Губы припухшие, будто искусала, зареванная… И вот вообще не счастливая, как в такой день положено было бы!..
И, может он ни х*ра не опытный в этом плане, но очевидно стало, что Даша плакала, пусть и отчаянно пыталась это ото всех утаить. А тонкие пряди у лица влажные… завились совсем другими, мягкими волнами.
Умывалась, стараясь скрыть слезы? Гарантировать мог. Эта не из тех, кто свою слабость покажет, уже просек.