Думал над тем, что ему говорил Миха… Черт! Иногда казалось, что над словами и советом друга больше размышлял, чем о делах, а это чревато и тупо! И хотелось поддаться, махнув на все рукой… Наверное, больше, чем Гутнику вообще чего-либо в жизни когда-то хотелось.
Но ведь и его сомнения не были сняты с повестки — Олег все еще нес глобальную угрозу ее безопасности. Да и другие моменты… напрягали.
Однако, дьявол побери все (!), его все так же телепало около нее! Нет, сильнее в разы. Чувство, будто каждый раз, когда в одном помещении оказывались, между ними чертово силовое поле вибрирует! Напряжение такой силы, что подорвать способно все на х*р!
Нестерпимо захотелось закурить. И матюкнуться в голос.
Но вместо этого Олег сжал в кулак искалеченную руку, превозмогая боль в искореженных связках и мышцах, натягивая сильнее изуродованную кожу. В надежде отрезвить себя, да… Однако спровоцировал совершенно иной каскад реакций, долбанный идиот!
Втянул из-за боли глубоко воздух сквозь сцепленные зубы, пытаясь контроль над телом разуму вернуть… И почти окончательно рухнул в пучину безумия, потому что нос, легкие, все мозги, показалось, ее ароматом забило!
Смесью духов, которые сам и купил в припадке безумия, не иначе (надо же было додуматься те ей подарить! А Дарья беспощадно по отношению к нему теми теперь каждый день пользовалась!); запаха ее волос, кожи, наверняка опять возмущенным румянцем опаленной…
Это все выжирало в нем адекватность, превращая в некого озабоченного маньяка, ей-богу!
И это на работе! В родном отделе! Возвращать ее из архива была громадной ошибкой! Но как бы Олег смог ей отказать?..
В последние дни Гутнику казалось, что попроси эта девчонка перед ней на колени встать и своими руками сердце из его же груди вырвать — и то не отказал бы. Тем более позволить находиться Дарье рядом, когда самому только этого до красной пелены в глазах и хочется! Но ведь обещал себе, клялся, что не преступит черту. Не сотворит более ничего такого, чтобы ее задеть или обидеть, не станет принуждать…
Какого дьявола?! Где он так в жизни нагрешил, что ему именно эту девчонку навязали в помощницы?!
Первую и единственную в жизни, от которой у Гутника, полковника Службы безопасности страны, сносило не то что крышу, а всякое подобие здравого смысла, совести и адекватности!
А ведь, вообще, должен был бы в ее направлении ровно дышать, если по уму судить.
Он ее начальник, бл***! Ему сорок, Олег в два раза старше… И, будто этого всего мало, его характеру позавидует Джек Потрошитель, о чем Гутник в курсе, да и Дарья уже тоже заметила. Не говоря еще и о том, что по внешности сейчас у него и Квазимодо выиграет…
Да, тысячи раз напоминал себе за последние три дня об этом. А за грудиной все равно жгучим желанием пылало к себе ее прижать!
А, вместо этого, Гутник гоняет Дашу по управлению так, что самому совесть мозг ложкой выедает, но не видит иного выхода, как между ними преграду выстроить, себе не позволить слабину дать, иначе же не сможет оторваться… А на фига Дарье такое счастье надо, чтобы там Мишка не думал и не пытался ему в голову вложить?!
И при этом у Гутника член едва не лопается от напряжения, когда эта девчонка в кабинет заходит! А Олег, всю жизнь гордящийся своей выдержкой и самообладанием, ни х*ра с этим поделать не может.
— Простите, Олег Георгиевич. Меня задержали.
От тембра ее голоса у него затылок сводило всегда. Хотелось вдохнуть еще глубже и прижаться к ее груди, туда, где этот звук рождался, чтобы лучше услышать, все его оттенки разобрать…
Сейчас же его просто тряхануло, как током приложив! Потому как что-то изменилось…
Она всегда отвечала тихо и будто прячась. Вечно смотрела себе под ноги, словно боялась на него поднять глаза. Поймать ее взгляд — сверхзадача, которая и ему удавалась один раз на десять. Но это хорошо, конечно, потому как, когда Олег смотрел в ее глаза… в солнечном сплетении просыпалась нуждающаяся бездна! Дарья словно сама ту призывала тем, как доверчиво смотрела на него, точно же не подозревая, что конченый начальник ее во всех доступных углах Управления зажать желает. Или понимала все же, после того, как он не смог сдержаться в той подсобке, и боялась его теперь?
Однако сейчас происходило что-то вообще не то… Из ряда вон выходящее.
У Даши (он никогда бы вслух ее так не назвал. Дистанция…) нечто такое в голосе завибрировало…
Гутник сам не отследил, когда вскинул голову, впиваясь в нее взглядом. И, о чудо из чудес(!), она смотрела на него прямо… Впервые за эти три дня.