Г. вернулся в бунгало, положив принесенный коврик на первый. Разогнув спину, Г. подошел к некрашенному буфету, открыл его дверцы и достал оттуда маленький кувшин, в котором он обычно держал молоко. Г. подошел к двери, открыл ее и показал кувшин коту. Кот быстро изменил свое направление.
— Что-то ты сегодня рано вышел на прогулку. Кувшин еще пуст, но я пойду наполню его. А ты пока заходи, — сказал Г. коту.
Кот с достоинством вошел в дом, прошелся по чистым дорожкам и запрыгнул на кушетку. Г. прикрыл дверь, надавив на нее плечом, поставил кувшин обратно в буфет, подошел к кушетке, взял кота на руки. Черно-белые кошачьи лапы свисали.
— Ты, своенравный хорошенький котик, скажи, чем она занималась сегодня? Как ты думаешь? — Г. перенес кота на стул, сам сел рядом лицом к окну. Кот повозился, устраиваясь поудобнее, наконец заурчал. Кончик его хвоста был белый. — Ты никогда мне ничего не скажешь. Видит бог, ни слова.
Г. легонько шлепнул кота. Сам повернул голову к окну; он скользил взглядом по видимому участку сада. Глядя в левое окно, Г. видел часть садовой стены без ворот. Наконец жена мистера Мэри появилась в левом окне, шагая по бетонной дорожке, проложенной от ворот вокруг дома к черному ходу. Она смотрела прямо перед собой. На мгновенье миссис Мэри исчезла из виду, затем снова появилась, теперь уже в правом окне. Сейчас было видно ее лицо. Затем она скрылась за оконной рамой. Г. быстро подался вперед, так что кот чудом удержался на его коленях, вцепившись в штаны. Теперь женщина была видна в зеркале, висящем у окна. Она двигалась к углу дома, и видна была со спины. Можно было разглядеть ее пальто и каштановые волосы поверх воротника. Она завернула за угол дома и исчезла из виду. В зеркале отражался теперь пустынный сад.
Г. выпрямился, взял кота за лапы и осторожно начал отцеплять его когти от штанов. Прокашлялся, затем снова стал поглаживать кота.
Когда в тот день начался дождь, стрелки часов Г. упорно показывали на без десяти минут восемь. Дождь плавно изливался из нависших облаков и становился слышимым только тогда, когда капля ударялись об оконное стекло бунгало.
Г. рассматривал черно-белую репродукцию картины, висящую справа от буфета из некрашеного дерева. На картинке, вставленной в рамку из лакированного дерева, была изображена сельская местность. Пасущиеся овцы, сено, сложенное в стога. На переднем плане парень, наверное, пастух, ухаживал за девушкой. Девушка смотрела на него с сомнением. Кругом росли цветы. Девушка держала на руках ягненка.
— Да, были дни хорошие… когда… Сегодня я уже не тот… Да, нехорошо.
Рассматривая репродукцию, Г. даже невольно открыл рот, взгляд его замутился.
А дождь все продолжался. Вода косо стекала по стеклу, когда Г. встал со стула, на котором он долго сидел, глядя в окно. Он видел только угол дома и больше ничего.
Г. наблюдал за окном дома. Это было кривое окно, прикрытое занавесками кремового цвета. Сквозь окно была видна часть комнаты, которая, насколько Г. знал, принадлежала мистеру Мэри, хотя тот туда никогда не входил.
Почти прямо возле окна, почти вплотную к дому, подходил маленький забор, образуя маленький сырой уголок сада. Когда-то очень давно Г. пробовал там вырастить что-нибудь, но все эти его попытки заканчивались неудачно. У стены дома трава привяла, на ее месте разросся папоротник. Всматриваясь в слепое от дождя окно. Г. все же смог увидеть отдельные ростки. С дождем пришла темнота. В январе темнота рано опускается на землю. Стекла в окнах бунгало отходили от рам; замазка рассохлась и растрескалась, но все это случилось еще и потому, что, когда вставляли стекла, их очень неровно обрезали. По этой причине дождь очень скоро начал просачиваться сквозь щели внутрь бунгало. Когда совсем стемнело, стало совершенно непонятно, течет ли дождь по одной или по обеим сторонам стекла.
Все внутри комнаты погрузилось во тьму. На календаре остались видны только двое мужчин, пропасть исчезла. Кушетка, казалось, изменила свои очертания. И буфет превратился в какой-то невиданный объект. Даже керосинка, которую зажег Г., разделила дверь на четыре мерцающих панели и придала комнате мистический вид. Круглые отверстия, сделанные в верхней части лампы, распределяли свет по стенам удивительными пятнами.
Немного времени спустя, когда комната погрузилась в неизвестность, окна, казалось, начали светлеть и излучать свет; затем они превратились в два едва заметных пятнышка, и человек очутился в своем собственном мире.