Тут вдруг из-за угла просунулась голова медсестры Аяки. Той самой основоположницы самой первой теории обо мне. Она принесла какие-то карты, бросила те на стол, но взгляд ее был все время прикован исключительно ко мне. В нем плескался такой интерес и трепет, будто она узрела не помятого ординатора с кругами под глазами, а как минимум золотую статую Будды, сошедшую с небес. Я выдержал ее взгляд, чуть приподнял бровь и одними губами произнес "Привет". Аяка, к моему удивлению, тут же вспыхнула, пискнула что-то нечленораздельное и вмиг испарилась.
— Ты напугал бедняжку, — грустно проговорил Танака.
— Я? — ошарашенно воскликнул я.
— Конечно, ты же для нее уже, как бессмертный мастер.
Да уж. Я покачал головой. В прошлой жизни у нас в отделении, конечно, тоже ходили слухи. Но они были проще, приземленнее что ли. Кто с кем спит, кто сколько пьет, кто у главврача коньяк из сейфа утащил. А здесь что? Бессмертные, культиваторы, монахи-отшельники... У японцев с фантазией дела обстоят куда лучше, чем с логикой.
Отпив кофе, я вдруг встретился взглядом с Кенджи. Это был тот ординатор, который постоянно смотрел на меня так, будто я лично украл у него почку и продал на черном рынке. Он же, заметив, что я смотрю в его сторону, повернулся к коллегам и нарочито громко проговорил:
— Неужто нам повезло находиться в одной комнате с такой известной на всю больницу личностью. Но, как говорится, дуракам везет, — на этих словах его дружки захихикали. — Но удача — дама капризная. Может и передумать.
Честно, мне даже захотелось засмеяться, но смеяться над больными людьми грешно. Кенджи был вечно насупленный, так еще и с таким лицом, будто он только что съел лимон, а потом узнал, что это был к тому же просроченный лимон. Он был из тех людей, кто искренне считал, что если у кого-то что-то получается, то это исключительно благодаря нечестности и связям или, на худой конец, удачи с толикой черной магии.
— О, Кенджи, зависть тебе так к лицу. Подчеркивает твою харизму, — все-таки не удержался я, хоть и понимал, что поступаю по-детски. — Если хочешь, могу дать тебе пару уроков, как захамутать Удачу-саму. Первый, так уж и быть, бесплатный: перестань хмуриться, а то заработаешь морщины раньше, чем первую самостоятельную операцию. Ну и заканчивай корчить лицо, как у шарпея, у которого украли косточку.
И в этот момент я, кажется, увидел, как уши Кенджи начали краснеть. Побагровев, как перезрелый помидор, он был готов вот-вот взорваться, но ничего остроумного ответить не успел, так как по всему отделению раздался искаженный громкоговорителем голос:
— Торакальную бригаду срочно в приемное! ДТП, молодой мужчина, множественные травмы грудной клетки!
Все разом вскочили. Я на ходу поправил халат и рванул к выходу, краем глаза заметив, как Танака семенит сзади. В приемном покое, как всегда, царил организованный хаос. Бригада скорой вкатывала каталку, на которой лежал парень лет двадцати. Студент, судя по модной толстовке, теперь разрезанной и пропитанной кровью и бледным лицом.
— Харуто Ямада, 19 лет, — быстро докладывала фельдшер, пока медсестры уже подключали мониторы. Казалось, что эту девушку-медика я видел даже чаще, чем профессора. И, буду честным, даже проникался к ней симпатией, ведь иметь такую тягу и любовь к профессии, особенно настолько трудной, как фельдшер скорой, это достойно уважения. — Скутер, столкновение с автомобилем. Удар пришелся в левую часть грудной клетки. Давление девяносто на пятьдесят и падает, сатурация восемьдесят восемь.
— Докладывай, — прорезал воздух голос профессора, и я уже даже не удивился тому, как незаметно он здесь оказался.
— Левая половина грудной клетки не участвует в дыхании. Дыхание парадоксальное, — начал я, уже прослушивающий легкие фонендоскопом. Звуки слева практически отсутствовали. — Похоже на флотирующий перелом ребер. Тоны сердца глухие. Шейные вены набухшие.
Тайга кивнул, его пальцы уже ощупывали грудную клетку парня.
— FAST-сканирование. Немедленно.
Персонал тот же подкатил портативный УЗИ-аппарат. Я взял датчик и на экране увидел то, что подтвердило худшие опасения: вокруг сердца — темная полоса жидкости. Перикард. А выше, над диафрагмой, виднелась тень, которой там быть не должно. Тень, подозрительно похожая на желудок.