Хината, напротив, казалась его полной противоположностью. Маленькая, тихая, она сидела, чуть ссутулившись, и смотрела на доску из-под челки. Ее белые камни уже создали на доске сложный узор. Она совсем не спешила с ответом. Ее пальцы лишь невесомо порхали над чашей с белыми камнями, словно выбирая нужный. Затем она так же легко, почти беззвучно, поставила свой камень.
Щелк. Щелк.
Черный. Белый.
Это был не просто поединок. Это был разговор. Безмолвный, но невероятно напряженный. Я, как человек, который только в далеком детстве играл во всякие шашки во дворе с ребятней, конечно же, почти ничего не понимал. Для меня это были просто черные и белые камушки на расчерченной доске.
— Эй, Херовато, — Кайто заметил меня, но даже не повернул головы. Его взгляд был прикован к доске. — Чего застыл? Хочешь посмотреть, как играют умные люди?
Я хмыкнул. Вот он, старый добрый Кайто.
— Просто интересно стало, — ответил я, подходя ближе. — Что это у вас? Морской бой для эстетов?
Хината тихо хихикнула, прикрыв рот ладошкой, но тут же сделала серьезное лицо, поймав недовольный взгляд Кайто.
— Это го, дубина, — отрезал он, делая очередной ход. — Древнейшая стратегическая игра. Здесь нужно не только думать на десять ходов вперед, но и чувствовать игру. Обладать интуицией, предвидением, стратегическим мышлением.
Он оторвал взгляд от доски и смерил меня с ног до головы своей фирменной снисходительной усмешкой.
— Так что можешь даже не пытаться понять. Это не для тебя. Тебе бы в крестики-нолики играть, и то, боюсь, ничья будет для тебя лучшим исходом.
Я промолчал. Спорить с Кайто было так же бесполезно, как пытаться объяснить кошке основы квантовой физики. Он был умен, чертовски умен, и знал это. И пользовался этим, чтобы утверждаться за счет других. Особенно за счет меня, бывшего «главного разочарования приюта».
— Ты прав, — сказал я с легкой улыбкой. — Куда уж мне. Пойду лучше картошку почищу. Это у меня точно получится.
Я оставил их ной и направился на кухню. Легкое раздражение, вызванное высокомерием Кайто, быстро улетучилось, сменившись предвкушением. На кухне всегда было тепло, уютно и вкусно пахло. Это была территория тетушек, сердце приюта.
Там, как я и ожидал, кипела работа. Тетушка Хару стояла у плиты и, напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку, помешивала что-то в большой кастрюле. Оттуда шел пар и восхитительный запах бульона даси и соевого соуса. Тетушка Фуми же с невероятной скоростью шинковала на доске овощи. Нож в ее руках мелькал так быстро, что казалось, она может посоревноваться даже с ниндзя.
— О, Херовато, ты как раз вовремя, — улыбнулась тетушка Хару, заметив меня. — Поможешь нам? Нужно нарезать тофу для супа. Только аккуратно, он очень нежный.
— Сделаю все в лучшем виде, тетушка, — заверил я, моя руки.
Тетушка Фуми хмыкнула, не отрываясь от своей работы, но я заметил, как в уголках ее губ промелькнула тень улыбки. Я взял нож, доску и большой, упругий кусок тофу. Работа была несложной, можно сказать, медитативной. Ровные белые кубики один за другим отправлялись в миску. На кухне воцарилось уютное молчание, нарушаемое лишь бульканьем супа и стуком ножей.
— Как прошел день в больнице? — спросила тетушка Хару, добавляя в суп водоросли вакамэ.
— Как обычно, — ответил я. — Спасали людей, пили кофе, выслушивали гениальные идеи Танаки. Сегодня он предложил использовать дроны для доставки анализов по больнице.
— И что, хорошая идея? — с интересом спросила она.
— Гениальная. Особенно если учесть, что он собирается управлять ими с помощью своей игровой приставки.
Тетушки рассмеялись.
— Танака — хороший мальчик, — сказала тетушка Фуми, закончив с овощами. — Просто у него в голове ветер гуляет. Но сердце доброе.
— Это точно, — согласился я. — Сердце доброе, но с мозгами оно, кажется, не очень хорошо связано.
Мы готовили ужин, болтая о всяких пустяках: о том, что у Макото снова порвались штаны, о том, что Хана нарисовала потрясающий пейзаж, о том, что Кайто слишком много времени проводит за книгами. Это были простые, домашние разговоры, которые согревали душу лучше любого супа. Я чувствовал себя на своем месте.
— Так, — сказала тетушка Фуми, заглядывая в холодильник. — Суп готов, рис варится, овощи потушены. А вот с мясом… Я думала, у нас осталась свинина, но, кажется, ее нет.
Она задумчиво посмотрела на меня. Я понял этот взгляд.
— Сбегать в магазин? — с готовностью предложил я.
— Будь добр, Херовато, — кивнула тетушка Хару. — Только быстро, ужин уже почти на столе. Лавка господина Ямаситы еще должна быть открыта.