— Она подошла к стойке, — продолжал Нишиноя, жестикулируя, — и грохнула по ней сумкой так, что девушка на ресепшене чуть не подавилась водой. И эта женщина, твоя тетушка, как я понял, произнесла ледяным тоном, от которого у фикуса в углу, клянусь, пожелтели листья: «Где Акомуто?».
Нишиноя изобразил суровое лицо и скрестил руки на груди, пародируя тетушку Фуми. Получалось, надо признать, похоже.
— Бедная девушка на ресепшене начала что-то лепетать про «Херовато-сан», про «стабильное состояние», про «посещения запрещены». Но твою тетушку это не остановило. Она потребовала главного врача, заведующего отделением, министра здравоохранения. Прямо сейчас. Иначе, цитирую: «Я разнесу вашу богадельню по кирпичику и сделаю из них удобрение для своих хризантем».
Я закрыл лицо руками. Это было так в ее стиле.
— За ней, — не унимался Рю, — шла вторая женщина. Она плакала в платочек, причитала, а потом попыталась вручить перепуганному охраннику онигири. Говорила, что он, бедняжка, наверное, голодный.
Тетушка Хару. Ну конечно. Пока одна угрожает, вторая подкупает. Классическая тактика «кнута и пряника». Только в исполнении тетушек.
— А за ними, — глаза Нишинои стали еще больше, — шла целая орава детей! Я чуть кофе не подавился. Пацан с серьезным лицом, девочка с двумя хвостиками, которая почему-то внимательно изучала план эвакуации на стене. И еще одна, постарше, с таким пронзительным взглядом, что мне показалось, она знает, о чем я думал вчера вечером. Она подошла к главному стенду с нашими лучшими врачами и начала задавать медсестре вопросы про их квалификацию, дипломы и количество успешных операций.
Я был уверен на сто процентов, что это Хана. Наверняка уже составила полное досье на всю больницу.
— В общем, это был хаос, — подытожил Рю. — Вызвали профессора Томимо. Он спустился, весь такой важный, надутый, как индюк. Начал что-то говорить про правила, про покой пациентов. А твоя тетушка Фуми посмотрела на него и спросила, не хочет ли он лично проверить качество больничной еды, попробовав ее с асфальта.
Я не выдержал и рассмеялся, тут же поморщившись от боли в ребрах.
— В итоге им объяснили, что с тобой все будет в порядке, но в палату пока нельзя. Твоя тетушка, конечно, была возмущена, но все же отступила. Так что они посидели в холле еще час другой, ещё и накормили домашней едой половину посетителей и персонала, даже мне перепало.
Я даже не был удивлен. Наверняка тетушка Хару постаралась. Она была настоящей королевой готовки и не было ни дня, когда кто-то из приюта оставался голодным. Наверное, если бы не несчастный случай с ее мужем, тетушка наверняка открыла бы маленький ресторанчик.
— И как, понравилась тетушкина стрепня?
— Не передать словами как! — восхищённо ответил Рю. Если бы мы были в мультике, у него бы в глазах вместо зрачков сердечки бы замерцали. — Я даже не знал, что простые онигири можно сделать настолько вкусными! Там же лишь рис и начинка, а твоя тетушка создала целый шедевр.
Я весело хмыкнул. И все же Рю был до невероятности простым парням. Чем-то напоминал мне Танаку. Интересно, как он там один держит оборону против Тайги?
— Я с ними познакомился, — продолжил увлеченно рассказывать Нишиноя. — Довольно таки милая семейка, правда, — тут он смущённо почесал затылок, — я вообще ничье имя не запомнил…
— Не волнуйся, — успокоил его я. — Ты не один такой.
— Ну все равно… — как-то грустно протянул он. — Ладно. В общем, я заверил твои тётушек, что ты в порядке, что наши врачи тебя залатали, как надо, и что скоро пойдешь на поправку.
Я благодарно кивнул. Всё-таки, думаю, верить словами обычного парня, моего коллеги, им было намного легче, чем профессорам.
— Мы ещё поболтали о том, о сем. А потом всей оравой они и уехали.
— Уехали? — переспросил я. — На чем? На автобусе?
— Вот тут-то и начинается самое интересное, — Нишиноя понизил голос до шепота. — Я вышел их проводить. За ними приехала машина.
— Ну и что?
— Братец, это была не простая машинка, — Рю сделал большие глаза. — Это был черный, блестящий, как рояль, седан последней модели. Из тех, на которых ездят министры или главы якудза. И из него вышел водитель! Открыл им дверь, поклонился и увез.
Я замер. Черный седан. Что за бред? У тетушек из транспортных средств был только старый, скрипучий велосипед с ржавой корзинкой, на котором они ездили на рынок. И старенький грузовичок, который заводился через раз и издавал звуки, похожие на предсмертный хрип динозавра, и то он скорее принадлежал старику Имомото по соседству.
— Ты ничего не путаешь, Рю? — скептически спросил я.