— Вот и отлично, — Мей снова вернула себе свой обычный самоуверенный вид. — А теперь, раз уж мы разобрались с делами насущными, позволь удовлетворить мое любопытство.
Мей склонила голову набок и смерила меня долгим, изучающим взглядом.
— Когда успел перекраситься, Херовато? После аварии? Должна признать, выбор цвета… весьма экстравагантный.
Я замер. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой.
— Что? — переспросил я, боясь поверить своим ушам.
— Я говорю, — медленно, с расстановкой, повторила она, — когда покрасил волосы в зеленый цвет?
Я уставился на нее, и в моей голове взорвался фейерверк. Она видит. Она тоже видит!
— Ты видишь? — вырвалось у меня.
— А что, я похожа на слепую? — она саркастически приподняла бровь. — Конечно, вижу. Такой ядовито-зеленый оттенок трудно не заметить.
Значит, я не сошел с ума. Точнее, сошел, но не в одиночку. Теперь у меня есть компания. Это было самое большое облегчение за последние несколько недель.
И тут до меня дошло.
— Кто бы говорил, — хмыкнул я.
Мей удивленно подняла бровь.
— О чем ты?
— О волосах ваших, — я небрежно махнул рукой в ее сторону. — В смысле, вы тоже, знаете ли, не всегда были блондинкой с зелеными глазами.
Я чуть не подпрыгнул на кровати. Не один я такой тут «харизматичный». И в этот момент я почувствовал прилив злорадного, почти детского веселья. Мей же нахмурилась. Она медленно, почти недоверчиво, провела рукой по своим волосам, посмотрела на прозрачную ладонь, потом снова на меня. В ее глазах читалось искреннее недоумение.
— Херовато, ты уверен, что нужна тебе все-таки консультация психиатра? Или, возможно, офтальмолога? Мои волосы всегда были иссиня-черными.
— А вы подойдите к зеркалу, профессор, — я кивнул в сторону ванной. — И посмотрите сами.
Она смерила меня подозрительным взглядом, но любопытство, видимо, взяло верх. Мей прошла сквозь стену в ванную. Секунду спустя оттуда донесся сдавленный вскрик.
Я вошел следом. Мей стояла перед зеркалом, вцепившись в раковину, и смотрела на свое отражение с выражением такого ужаса, какой я видел на ее лице лишь однажды — в ту ночь, за секунду до аварии.
Ее волосы, которые я помнил темными, теперь были платиново-белыми. А глаза цвета горького шоколада,теперь светились ярким, неестественным зеленым цветом. Цветом изумруда. Ну или же молодой плесени, я не решил.
— Что… что это такое? — прошептала она, касаясь своих призрачных волос. — Это… это не мои…
— Добро пожаловать в клуб, — пробормотал я, подходя и становясь рядом с ней.
Мы стояли и смотрели на наши отражения. Зеленовласый ординатор и белокурая зеленоглазая профессор. Цирк уехал. Клоуны остались.
Вдруг за дверью раздался голос.
— Херовато-сан? Вы там? — это была медсестра. — Через десять минут у вас лечебная гимнастика. Не опаздывайте.
Голос медсестры, словно удар гонга, вырвал меня из оцепенения. Я бросил последний взгляд на Мей. Она все так же стояла у зеркала.
— Я сейчас выйду, — крикнул я медсестре, а затем, понизив голос до шепота, обратился к Мей. — Мне нужно идти. Поговорим позже.
Она не ответила. Даже не шелохнулась. Я тихо прикрыл дверь ванной, оставив ее наедине со своим новым отражением, и вышел из палаты. Медсестра окинула меня строгим взглядом.
— Простите, Такаги-сан, — в этот момент к нам подошла другая медсестра. — Там… к Херовато-сану посетитель. Ждет в холле на первом этаже у лифтов.
«Посетитель?» — я удивленно поднял бровь. Кто бы это мог быть? Савамура и Нишиноя предупредили, что у них сегодня сложная операция, и они вряд ли смогут заскочить. Семья… семья уехала домой еще пару дней назад. Я сам на этом настоял.
Они приходили ко мне еще несколько раз. Тетушка Хару привезла мне такой запас еды, что им можно было бы накормить небольшую африканскую страну. Тетушка Фуми, убедившись, что я действительно иду на поправку и не собираюсь умирать в ближайшие пару часов, вручила мне новый телефон. Простенькую, не самую последнюю модель, но вполне рабочую. Я видел, как им было неловко жить в этом роскошном поместье Ямада. Они скучали по своему дому. И я буквально заставил их поехать домой.
Так кто же тогда? Неужели Танака решил совершить паломничество из Кунитати, чтобы лично рассказать мне о новой главе своей любимой манги? Или, может, Кенджи пришел поглумиться над моим жалким состоянием? Нет, вряд ли. У него не хватило бы смелости.
— Я сейчас, — сказал я медсестрам и медленно побрел по коридору, чувствуя, как к усталости добавилось еще и любопытство.