Я удивленно посмотрел на него. В суд? На Мей?
— Нет, — ответил я, даже не задумываясь.
На лице Танабэ промелькнуло нечто, похожее на улыбку.
— Я так и думал, — кивнул он. — Вы очень благородный человек. Но, тем не менее, наш юридический отдел уже занимается этим вопросом. Можете не беспокоиться о расходах. Все ваши больничные счета будут полностью покрыты. Как страховкой профессора Теруми, так и самой больницей. Мы сделаем все, чтобы этот неприятный инцидент был для вас как можно менее обременительным.
Он снова сделал паузу, видимо, давая мне время оценить «щедрость» предложения.
— Также хочу вас заверить, что в отношении профессора Теруми будет проведено тщательное внутреннее расследование. Клиника очень серьезно относится к подобным инцидентам, особенно когда в них замешаны наши сотрудники. Мы примем все необходимые меры.
Я продолжал молчать.
— Что ж, не буду вас больше задерживать, — сказал Танабэ, видя, что я не собираюсь продолжать разговор. — Мне нужно идти. Но я обязательно зайду к вам позже, чтобы обсудить все детали. Выздоравливайте, Херовато-сан.
Он вежливо поклонился и, развернувшись, зашагал прочь по коридору, оставив меня наедине с неприятным осадком.
В это же время
В этом же отделении
Пока Херовато, тяжело вздыхая, танцевал на лечебной гимнастике, Мей Теруми осталась сидеть на краю его кровати. Воздух в палате, казалось, все еще вибрировал от их короткой, но напряженной перепалки. Идиот. Самоуверенный, наглый идиот со сломанными ребрами. Но, как ни прискорбно было это признавать, он был прав.
Мей медленно подняла свою руку и посмотрела на нее. Кома. Она была в коме. А это… это, видимо, была ее душа.
На секунду ее накрыла волна холодного, липкого страха. Что, если она никогда не вернется? Что, если она так и останется бесплотным наблюдателем, обреченным вечно бродить по этим коридорам, пока ее тело медленно угасает, превращаясь в пустую оболочку? Что, если тот мир, который она знала исчез для нее навсегда?
Мей сжала кулаки. Нет. На панику и рефлексию времени не было. Переживания — это роскошь, которую она не могла себе позволить. Сейчас нужно было действовать. Сидеть здесь и ждать у моря погоды, пока ее тело лежит в соседнем крыле, было верхом неэффективности. А слово «неэффективность» Мей ненавидела почти так же сильно, как плохое сакэ.
«Побродите по больнице, послушайте, о чем говорят», — передразнила она его мысленно, поморщившись.
С легким, почти невесомым движением Мей соскользнула с кровати. Ноги коснулись пола, но не почувствовали его прохлады. Странное ощущение. Она была здесь, но в то же время ее как будто не было. Мир вокруг казался немного приглушенным, словно она смотрела на него через толстое стекло.
Целью Мей был кабинет профессора Исиды — седовласого светила японской нейрохирургии, который, судя по всему, и ковырялся в ее голове. Нужно было выяснить, что он там наковырял. С Исидой-саном Мей была не то чтобы в хороших отношениях. Скорее, они просто предпочитали игнорировать друг друга и лишний раз не сталкиваться, ведь оба были упертые, как бараны.
Блуждая по коридорам восьмого этажа, Мей чувствовала себя невидимкой. Врачи и медсестры проходили сквозь нее, не замечая. Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как дошла до нужного кабинета. Табличка гласила: «Профессор Исида Кэндзи. Заведующий отделением нейрохирургии». Дверь была закрыта. Мей на мгновение смутилась. Врываться в кабинет, даже будучи призраком, казалось верхом неприличия.
«Стоп, — одернула она себя. — Какого черта? Смущаюсь этого хрыча. Ладно, я же призра…ааастральная проекция. Я нематериальна. А значит…»
Логическая цепочка выстроилась мгновенно. Призраки в фильмах и книгах всегда проходили сквозь стены. Это была их основная, так сказать, суперспособность. Значит, и она должна.
«Так, главное — концентрация, — скомандовала она сама себе. — Нужно просто поверить. Представить, что двери нет. Что это просто иллюзия».
Она отошла на несколько шагов назад, сделала глубокий вдох, зажмурилась и, сжав кулаки, с решимостью тарана ринулась вперед.
Результат был… неожиданным.
БАМ!
Лоб встретился с деревом с таким глухим, абсолютно материальным стуком, что в глазах посыпались искры. Мей, вместо того чтобы триумфально пройти сквозь древесину, с размаху врезалась в дверь и, издав удивленный писк, шлепнулась на пятую точку.
— Ай! — вырвалось у нее.
Она сидела на холодном полу, потирая ушибленный лоб, и чувствовала себя полной, абсолютной идиоткой. В голове не укладывалось: как так? Рука проходит сквозь людей, а твердая дубовая дверь оказалась непреодолимым препятствием?