— Мы справимся, — тихо сказал я. — Мы найдем того, кто это сделал. И вы вернете себе все. Свое имя, свою карьеру, свою жизнь.
Я видел, как ее плечи мелко, судорожно дрогнули. Я слышал тихие, сдавленные всхлипы, которые она так отчаянно пыталась скрыть за шумом ветра. Но я не двигался. Не пытался ее утешить, обнять, сказать банальные слова поддержки. Я понимал, что такой человек, как Мей Теруми, не простит, если кто-то увидит ее уязвимой, слабой. Ей нужно было просто выплакаться. Выпустить всю ту боль, страх и отчаяние, что накопились в ней за эти дни.
Когда ее всхлипы затихли, и она снова стала похожа на саму себя, я сказал:
— Я видел Пак Чун Хо.
Мей замерла. Она медленно повернула ко мне свое лицо, мокрое от слез, и в ее глазах блеснуло недоверие.
— Что?
Я кратко пересказал ей все, что произошло в коридоре у автомата и в ванной. О том, что он тоже призрак. О нашем договоре. Мей слушала, и с каждым моим словом ее лицо менялось. Отчаяние уступало место шоку, шок — изумлению, а изумление — холодной решимости. Когда я закончил, она вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на меня своими изумрудными глазами. В них снова горел огонь.
— Это… — выдохнула она. — Это все меняет.
Я лишь кивнул.
— Завтра, — сказал я, глядя на мерцающий город. — Завтра мы можем встретиться все вместе. Я, вы и Пак. Нужно будет найти укромное место, где нам никто не помешает. И обсудить все.
— Да, — Мей выпрямилась, и в ее голосе снова зазвучала сталь. — Нужно объединить силы.
В этот момент тяжелая металлическая дверь, ведущая на крышу, со скрипом отворилась, издав громкий, режущий слух хлопок, который заставил нас обоих вздрогнуть. Мы инстинктивно обернулись.
На крышу вышел мужчина. Он был одет в идеально скроенный темный деловой костюм, который сидел на нем так, будто он в нем родился. Высокий, стройный, лет тридцати пяти на вид, с темными, аккуратно уложенными волосами и лицом, которое могло бы принадлежать кинозвезде или модели. Правильные, почти аристократические черты, четко очерченная линия подбородка и темные, почти черные глаза с каким-то глубоким, затаенным блеском.
Он прошел несколько шагов, достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и, щелкнув, извлек одну. Заметив меня, стоящего у парапета, он на секунду замер, а потом на его губах появилась легкая, вежливая улыбка.
— Прошу прощения, — низким голосом проговорил он. — Не помешал?
— Нет, что вы.
— Просто хотел выкурить сигарету, — пояснил он, поднося к губам сигарету, но не зажигая ее. — Здесь, кажется, единственное место в этой больнице, где можно это сделать, не нарушая десяток правил.
— Понимаю, — кивнул я. — Я как раз собирался уходить. Не буду вам мешать.
Я бросил взгляд на Мей, чтобы жестом показать ей, что нам пора, но она не двигалась. Она застыла и смотрела на этого мужчину. Ее лицо было белым, а в глазах плескался шок.
— Мей? — шепотом позвал я, но она не слышала.
Она смотрела на него, и ее губы беззвучно шевелились:
— Акира…
Глава 18
Я смотрел на Мей, на ее застывшее лицо, на ее широко раскрытые глаза, в которых плескался целый океан нечитаемых эмоций. Она была похожа на человека, увидевшего призрака. Что, учитывая ее собственное состояние, было верхом иронии. Но сейчас мне было не до смеха. Мей смотрела на этого незнакомца так, будто видела перед собой не просто мужчину в дорогом костюме, а ожившее, кровоточащее прошлое, которое она, видимо, считала давно и надежно похороненным.
Мужчина, которого она назвала Акирой, тем временем достал из кармана элегантную металлическую зажигалку, но, заметив мой пристальный взгляд, вежливо улыбнулся и убрал ее обратно вместе с сигаретой.
— Пожалуй, воздержусь, — сказал он. — Не хочу травить вас дымом. В конце концов, вы здесь, чтобы дышать свежим воздухом, а не моими вредными привычками.
Его манеры были безупречны. Слишком безупречны. Но что-то в его глазах, в его слишком идеальной, выверенной улыбке, заставляло меня напрягаться. Это была улыбка игрока, который держит на руках все козыри и наслаждается процессом, наблюдая, как его оппоненты пытаются угадать, какой ход он сделает следующим.
— Мей, — прошипел я, едва шевеля губами, пытаясь привлечь ее внимание, вывести из этого странного ступора. — Пошли. Нам пора.
Но она не реагировала. Мей продолжала смотреть на него, и я видел, как в ее глазах зарождается буря. Чтобы хоть как-то вывести ее из этого транса, я громко, почти демонстративно, кашлянул, издав звук, похожий на предсмертный хрип старого, умирающего медведя.