Мужчина, не говоря ни слова, открыл дверь и вошел в палату. Мей, не раздумывая, скользнула следом.
В палате, помимо самого Пака, лежащего на кровати, как восковая фигура, опутанная проводами, находились две медсестры, которые как раз проводили какие-то манипуляции.
— Оставьте нас, — сказал мужчина на чистом корейском. Его голос был тихим, но не терпящим возражений. Мей хмыкнула. Господин был слишком уж самоуверен, ожидая, что обычные медсестры будут знать корейский. Теруми же поняла его без проблем, потому что ей часто приходилось приезжать на всякие курсы и практики, проводимые в Корее, а затем на конференции и съезды.
Медсестры переглянулись, явно не понимая, что он сказал.
— Пожалуйста, выйдите, — повторил он уже на идеальном японском, и в его тоне не было и тени просьбы. Прозвучало так, словно он отдал приказ.
Девушки, смущенно поклонившись, поспешили ретироваться, бросив на него удивленные и немного испуганные взгляды. Когда дверь за ними закрылась, мужчина подошел к кровати. Он долго молча смотрел на неподвижное бледное лицо Пака, и на его строгом лице отразилась неподдельная, глубокая боль.
— Председатель… — прошептал мужчина. — Что же они с вами сделали…
Затем он достал из внутреннего кармана пиджака дорогой, тонкий смартфон и, разблокировав его отпечатком пальца, открыл какое-то письмо. Мей подошла ближе, заглядывая ему через плечо и весело хмыкнула.
— Что за бред… — пробормотал мужчина, снова и снова перечитывая строки. — Что значит это письмо? Акомуто Херовато… Кто же он такой?
Он начал ходить по палате, его шаги были быстрыми и нервными.
— Я пробил его, — говорил секретарь сам себе, словно пытаясь разложить мысли по полочкам. — Этот Херовато никак не связан с председателем. Никаких общих знакомых, никаких даже малейших пересечений. Обычный ординатор. Недавно прибыл из какого-то захолустья, из префектуры, о которой в Сеуле и не слышали. Отучился в малоизвестном провинциальном университете, кое-как закончил интернатуру… Правда, в ординатуре показал неожиданные, почти аномальные успехи, за что его и взяли в клинику Шова.
Он остановился у окна, глядя на серый, моросящий дождь.
— Что удивительно, спас члена семьи Ямада. Неужели это они постарались? — в его голосе прозвучали нотки подозрения. — Пытаются втереться в доверие, пока председатель недееспособен? Хотят использовать этого мальчишку, чтобы получить доступ к информации, к нашим проектам? Это в их стиле. Подкупить молодого амбициозного врача, у которого нет ни денег, ни связей…
Мей видела, как напряженно работает его мозг. Он рассматривал все варианты, даже самые невероятные. Только до того, что происходит на самом деле, бедный секретарь Со в жизни не догадается. Реальность оказалась безумнее любой, даже самой смелой, его догадки.
— Но этот почтовый ящик… о нем не знал никто. И пароль… и эти подробности о пионах… — он тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. — Неужели это все правда? Председатель… вы действительно выбрали этого мальчишку? Что же здесь на самом деле происходит?
Мей смотрела на него, и ее первоначальная настороженность сменилась чем-то, похожим на уважение. Этот человек, господин Со, не просто слепо выполнял приказы. Он анализировал и сомневался. Но, самое главное, он все же был безгранично предан своему шефу. И он был готов поверить в самое невероятное, если это могло помочь.
«Кажется, — подумала Мей, — у нас действительно появился очень хороший союзник».
Внезапно напряженную тишину в палате нарушил шум из коридора. Сначала приглушенный, он быстро нарастал, превращаясь в отчетливую, почти яростную перепалку. Мей услышала настойчивый взволнованный женский голос, который умолял кого-то уйти, и более низкий, мужской, который отвечал с плохо скрываемым, почти отчаянным нетерпением.
Господин Со нахмурился. Нарушение покоя в палате председателя было недопустимо. Он быстрым, решительным шагом направился к двери и распахнул ее.
Картина, представшая перед ними, была весьма колоритной.
Посреди коридора, тяжело дыша, стоял Херовато. Его больничная пижама была помята, а зеленые волосы торчали во все стороны, словно он только что проснулся после удара молнии. Перед ним, выставив руки, словно пытаясь остановить танк, стояла молоденькая, растерянная медсестра.
— Херовато-сан, пожалуйста, уходите! — умоляла она, и в ее голосе звенели слезы. — Вам сюда нельзя! Это VIP-зона! Вы же знаете правила! Если вас увидит старшая медсестра, мне влетит!