— Все хорошо, — я постарался улыбнуться как можно ободряюще. — А как там наши? Танака не сильно бурчит там без меня?
— Танака-сан держится, — улыбнулась она. — Правда, он теперь пытается подражать тебе и постоянно язвит Тайге-сенсею, — Акико сделала небольшую паузу, будто что-то обдумывая, а потом все-таки продолжила: — Боюсь, однажды папа его все-таки прибьет.
Точно. Акико и Тайга же родственники. Все никак не привыкну к этой мысли.
После этого мы вновь замолчали, наблюдая за мило беседующими парочками.
— Меня перевели, — внезапно произнесла Акико, останавливаясь у воды.
Я замер.
— Что? Куда?
— Сюда, — она обвела рукой больничный комплекс. — Точнее, не прям сюда, а в Токио. Меня перевели на центральную станцию скорой помощи.
Я был в шоке.
— Но… как? Почему?
— Помнишь тот случай с пожаром на заводе? — она вздохнула. — Когда мы привезли парня с ожогами и отравлением угарным газом?
Я кивнул. Конечно же я помнил. Хоть это был пациент и не моего отделения, но все же об этом случае знала вся больница.
— Было большое разбирательство. Они подняли все протоколы, записи разговоров. И выяснилось, что я действовала правильно, когда настояла на немедленной и первостепенной госпитализации именно этого пациента, вопреки мнению старшего врача. Более того, мой рапорт о необходимости иметь в каждой бригаде более расширенный набор антидотов и препаратов для экстренной кардиологии дошел до верхушки. В общем, они решили, что я проявила инициативу и нестандартное мышление.
Акико посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел целую бурю эмоций: радость, неуверенность, надежду.
— Мне предложили место парамедика-инструктора. Я буду обучать новые бригады, участвовать в разработке новых протоколов. И… иногда выезжать на самые сложные случаи. Так что, Херовато-кун, — сказала Акико, и ее голос дрогнул. — Кажется, теперь мы будем видеться чаще.
Глава 23
Я смотрел на Акико, на ее сияющее лицо, на робкую, но такую счастливую улыбку. Она здесь. В Токио. В этой же больнице. Это казалось таким невероятным, таким невозможным, что я на секунду подумал, что снова сплю, и все это — лишь очередной причудливый сон, порожденный моим травмированным мозгом.
— Это… это потрясающе, Йосано-сан, — наконец выговорил я, и мой голос прозвучал глупо и восторженно, как у мальчишки, которому подарили долгожданную игрушку. — Я… я очень за тебя рад. Ты это заслужила. Как никто другой.
Она смущенно опустила глаза, и на ее щеках появился легкий, нежный румянец, который делал ее еще более прекрасной.
— Спасибо, — прошептала она. — Я… я очень волновалась. Переезд, новая работа, огромный город… Но теперь, когда я здесь… когда ты здесь… мне кажется, что все будет хорошо.
В этот момент я случайно поднял взгляд вверх, на фасад главного корпуса, на бесконечные ряды окон, отражающих яркое полуденное солнце. И замер. Там, на шестом этаже, в окне, которое, как я знал, принадлежало кардиоторакальному отделению, стояла Мей. Ее было едва видно, но я отчетливо различал ее платиновые волосы. Она смотрела прямо на нас. Ее поза была напряженной, как натянутая струна, губы плотно сжаты. Даже с такого расстояния я чувствовал волны ледяного, почти осязаемого недовольства, исходящие от нее.
Я тут же вспомнил о нашей договоренности. Встретиться днем. Обсудить план. А я тут мило болтаю с Акико, совершенно забыв обо всем на свете.
— Да, — я откашлялся, пытаясь вернуть себе самообладание и сделать вид, что ничего не произошло. — Это… это круто, конечно, что тебя перевели. Очень круто.
Акико, не заметив моего внезапного замешательства, продолжала счастливо улыбаться.
— А как… как отреагировал Тайга-сенсей? — спросил я, снова бросив быстрый, почти вороватый взгляд на окно. Мей все еще была там, неподвижная, как горгулья на крыше собора, наблюдающая за грешным миром внизу.
Улыбка на лице Акико померкла. Она нахмурилась, и между ее изящных бровей пролегла легкая тень.
— Он… он был не очень рад, — тихо сказала она. — Сказал, что это слишком большая ответственность, что я еще слишком молода и неопытна для столицы. Сказал, что в Токио меня никто не будет опекать, и что этот город пережует и выплюнет меня. В общем, прочитал мне целую лекцию о том, как опасно высовываться и проявлять инициативу.
Я кивнул. Это было в духе Тайги. Он всегда был таким — гиперопекающим, ворчливым, прячущим свою заботу за маской строгости и сарказма. Он просто боялся за нее. Я снова посмотрел на окно. Мей исчезла. И это был плохой знак. Очень плохой. Это было затишье перед бурей.