— Откуда? — спросил я, пытаясь унять дрожь в руках.
— А вот это, доктор, самое интересное, — в голосе Сато прозвучали нотки нескрываемого триумфа, почти злорадства. Она явно наслаждалась этим моментом. — Источник денег легко отслеживается. Это выплата с благотворительного аукциона, организованного Фондом «Наследие Кисараги».
Я похолодел. Не просто почувствовал холод, а словно окунулся в ледяную воду, и она медленно, неохотно заполняла лёгкие. Ямада. Снова они. Эта фамилия, которая преследовала меня с самого приезда в Токио, как тень, от которой невозможно скрыться. Сначала спасение их наследника, затем их щедрое, но давящее гостеприимство, их предложение пожизненной лояльности, а теперь — это. Связь с Томимо и Паком. Нити, которые я пытался разорвать, теперь, казалось, намертво связывали меня с ними.
Мей рядом со мной замерла. Лицо, до этого выражавшее лишь нетерпение, теперь стало абсолютно белым, как накрахмаленная простыня, а глаза расширились от шока. Она тоже понимала, что это значит.
— Фонд «Наследие Кисараги»… — медленно повторил я, пытаясь собрать мысли в кучу. — Это же культурный фонд семьи Ямада.
— Именно, доктор, — подтвердила Сато. — Я проверила лоты того аукциона. Двоюродный брат профессора Томимо выставил на продажу картину малоизвестного художника. Картину, которую он сам купил всего полгода назад за пять миллионов иен.
— И её продали за двести? — я не поверил своим ушам.
— Именно, — спокойно подтвердила Рина. — Похоже, мы имеем дело с классической схемой отмывания денег или, что более вероятно в данном случае, передачи взятки. Сумма, во-первых, точно не соответствует рыночной стоимости картины. Во-вторых, транзакция произошла за неделю до инцидента с господином Паком, а деньги поступили на счет Нобуюки спустя несколько дней после. И, судя по всему, ниточки ведут к семье Ямада.
Я откинулся на подушку, чувствуя, как голова начинает гудеть.
— Ямада… — повторил я, и в голове у меня все смешалось. — Но зачем им это?
— Этого я не понимаю, — вмешалась Мей, и ее голос был напряженным. — Допустим, они заплатили Томимо, чтобы он ввел господину Пак Чун Хо препарат. «Phoenix Electronics» и «Yamada Holdings» — конкуренты, это правда. Оба — гиганты в сфере медицинского оборудования и электроники. Но их методы… они обычно более элегантные. Корпоративный шпионаж, переманивание ключевых сотрудников, ценовые войны. Но не такое. Тем более, зачем семье Ямада подставлять меня? Их сын лечился в этой больнице. Я лично консультировала его случай. У нас не было никаких конфликтов. Наоборот, они были благодарны.
— Может, это не связано? — предположил я, закрыв ладонью динамик телефона. — Ямада хотели убрать Пака, а Томимо, воспользовавшись ситуацией, решил заодно избавиться и от тебя?
— Возможно, — задумчиво покачала головой Мей. — И кто тогда тот «господин», с которым Томимо говорил по телефону? Кто-то из Ямада? Председатель? Его сыновья?
Мы молчали, и в этой тишине рождались и умирали десятки версий, одна безумнее другой.
— Я пока не знаю, доктор, — прервала наши размышления Сато. — Мотив, скорее всего, просто убрать конкурента. Но я попробую получить доступ к документации аукциона под видом искусствоведа.
— Сато-сан, будьте осторожны, — сказал я, и в моём голосе прозвучала неподдельная тревога.
— Это моя работа, Херовато-сан, — спокойно ответила она. — Я свяжусь с вами, как только что-то будет. А пока — берегите себя. Вы ведь тоже теперь стали частью этой игры.
Сато Рина повесила трубку. Я остался сидеть на кровати, все еще сжимая мобильный телефон с погасшим экраном в руке, и в голове у меня был полный кавардак. Слова Сато Рины гудели в голове, повторяя одну и ту же зловещую фамилию: Ямада.
Значит, «господин», которому звонил Томимо, — это кто-то из них? Но зачем им это? Зачем подставлять Мей? Эти люди… Они спасли мою семью, приютили их в своем роскошном доме, помогли мне. Они не казались мне злодеями. Аяме, при всей ее стервозности и холодном расчете, была, на удивление, понятной. А её невестка, жена спасённого мною парня, казалась искренней и добродушной женщиной. Неужели все это было лишь маской? И их «благодарность» — всего лишь тщательно продуманный, многоходовый план, чтобы получить что-то взамен? Мысль о том, что мной и моей семьей могли просто-напросто манипулировать, как пешками в чьей-то большой игре, была отвратительна.
Я со злостью бросил телефон на тумбочку.