совершенно откровенная телеграмма:
ГРОСС-АДМИРАЛ ДЁНИЦ —
Совершенно секретно — срочно — только для офицеров.
Фюрер умер вчера в 15:30. Завещание от 29 апреля.
назначает вас рейхспрезидентом, рейхсминистра доктора Геббельса рейхсминистром
Канцлер, рейхсляйтер Борман в качестве партийного министра, рейхсминистр Зейсс-
Инкварта министром иностранных дел. По приказу фюрера завещание было составлено.
Направлено из Берлина Вам, фельдмаршалу Шёрнеру, для сохранения и публикации. Рейхсляйтер Борман намерен сегодня приехать к Вам и проинформировать Вас о ситуации. Время и форму сообщения прессе и войскам Вы определяете сами. Подтвердите получение. — ГЕББЕЛЬС. 16
Это сообщение было отправлено в четверть четвертого дня. Это было последнее официальное действие Геббельса. Затем он присоединился к жене и детям, чтобы подготовиться.
их в конце.
Прошло пять часов, прежде чем Геббельс и Магда поднялись по ступеням
В сад, где они встретили свою смерть. В это время они должны были
попрощаться с рядом людей, среди которых Науман и
Швегерманн. Науманн действительно провёл с ними какое-то время.
Но в пределах бункера они оставались словно призраки, пока осажденные остатки штаба и личной охраны Гитлера готовились к
массовый побег ночью, когда темнота скрывала их, пока они пробирались по оккупированным русскими улицам к тому, что, казалось, было
сравнительную безопасность юга и запада. Они больше не обращали внимания
мужчины и женщины с шестью детьми, которым предстояло разделить церемонию смерти с фюрером.
Никто теперь не может восстановить свои мысли, когда они запираются в себе.
от тех, кто собирался их покинуть. Швагерманн сказал им, что
Планировалось, что побег будет осуществляться группами, которые покинут бункер.
с различными интервалами после наступления темноты. Группа Наумана фактически
договорились выехать в десять тридцать. Генерал Вейдлинг, комендант Берлина, дал им время до полуночи, чтобы совершить побег; в этот час он
предложил сдать столицу русским. Геббельс тогда дал
Швагерманн дал последние указания. После его смерти и Магды их
Тела, как Гитлера и Евы, необходимо сжечь с помощью бензина.
Геббельс огляделся вокруг, ища что-нибудь, что можно было бы передать Швегерману на прощание.
У него не было ничего, кроме фотографии с автографом Гитлера. Он дал ему эту фотографию.
Швагерманн ушел и послал Раха, шофера, забрать бензин, который он
смог найти.
Геббельс провел оставшееся ему время, пишуя свой дневник с
Гордость человека, вообразившего, что его слова – история. Он отдал полу-
десяток страниц Науману, который внимательно их прочитал. Но после Геббельса
смерти он решил сжечь их. Рейхсканцлер Геббельс написал
ничего нового: он сетовал, что тотальная война началась слишком поздно и что Западный мир ведет себя с невероятной глупостью, потому что он не привлек
вместе в этот последний момент, чтобы предотвратить порабощение Европы
Большевиками. Это, сказал он, теперь произойдет, потому что Черчилль и
Рузвельт саботировал единственную страну, способную уничтожить
Коммунистическая угроза — Германия при национал-социализме.
Геббельс и Магда отложили свое самоубийство до последнего момента.
Но прежде чем они решили убить себя, пока еще оставались люди,
Чтобы кремировать их, им пришлось добиться смерти своих детей. Магда дала им снотворное во время ужина и уложила спать.
Когда они наконец уснули, она дала им по одному яд.
ложкой. Только когда они были благополучно мертвы, их родители могли покинуть
нежные тела остынут и сами уйдут. 17
Было около половины девятого, когда Науман, Швегерман и Рах...
чиновник, адъютант и шофер — стал главным
Свидетели того, что произошло дальше. Геббельс и Магда вышли из своей комнаты.
Под руку. Магда была смертельно бледна и повисла на муже. Геббельс
был спокоен. Он сказал несколько слов благодарности Науманну за его дружбу и
Его речь была ясной и внятной. Он даже пытался сделать свет
момента, сказав, что они вместе поднимались по ступенькам, чтобы спасти
их друзьям пришлось нести тела по крутой лестнице
ведущая в сад. Магда ничего не могла сказать. Но она протянула руку.
Науманну, который молча поцеловал его. Геббельс больше ничего не сказал, но пожал
руки; после этого он очень осторожно надел перчатки, просунув пальцы в
Затем они с Магдой очень медленно развернулись и, взявшись за руки, поднялись по лестнице, скрывшись из виду.
Науманн больше никогда их не видел. Он стоял вместе с остальными, заворожённый