что Джозеф всегда слишком старался произвести впечатление на своих учителей, и что порой он был готов выдать их. Пранг помнит один конкретный случай, когда Джозеф открыл отцу Моллену, знатоку Священного Писания, что
Один из его друзей прогуливал уроки. Если бы Джозеф не был калекой, Пранг
признался, что присоединился бы к другим ребятам, чтобы выбить начинку
Его прозвали Улексом в честь Улисса, хитрого. Геббельс
Очевидно, ему понравилось это прозвище, которое закрепилось за ним на протяжении всей его жизни.
подростковый возраст.
В раннем возрасте у Геббельса развился еще один интерес к чтению —
наслаждение музыкой. Его отец обратил на это внимание. Более тридцати лет
Позже Геббельс вспоминал в разговоре со своим помощником фон Овеном, как, когда
ему было около четырнадцати лет, однажды его позвал отец:
Он решил купить мне пианино. Мы так мало привыкли к тому,
подарки, что я сначала не мог понять, что это такое. Но мы пошли посмотреть; он должен был стоить 300 марок. Очевидно, он был подержанным… Он очень хорошо вписывался в
все безделушки гостиной, и мне разрешалось ходить в каждую
день практики... Это должно было стать этапом в жизненном плане, намеченном
для меня.2
Геббельс просидел всю зиму в неотапливаемом жилище Штубе , одетый в
пальто, а иногда он играл для собравшейся семьи. Деньги
на это пианино копили много лет — пфенниг за пфеннигом.
Когда Геббельс стал рейхсминистром, его официальные биографы, такие как
Баде и Краузе получили материалы для публикации, которые Геббельс считал
были бы к нему благосклонны. Он утверждал, что был из крестьян, потому что его
Дедушка по отцовской линии, плотник, женился на дочери фермера, который
Жил недалеко от Дюссельдорфа. Эти полуправды и легенды о нём в молодости и на ранних этапах его карьеры порой трудно воспринимать сейчас.
либо доказать, либо опровергнуть, и они были приняты через
постоянное повторение даже теми, кто писал совершенно независимо
о нём. Однако, похоже, мало кто сомневается в том, что он был глубоко расстроен отказом от службы в армии по причине его физической неполноценности.
Когда в 1914 году началась война, Джозефу было почти семнадцать, и он учился в шестом классе своей школы. Волнение было
интенсивный, и мальчики (уже почти молодые люди по их собственному мнению)
бросали друг другу вызов на призыв в армию. Среди тех, кто стоял в очереди,
добровольцами был Джозеф, надеясь, что его энергичный ответ на чрезвычайную ситуацию будет
Можно было бы восхищаться. Остальные, несомненно, посмеялись над этой идеей. На самом деле, военный врач лишь взглянул на крошечное и сгорбленное тело перед собой.
и сразу же отвергла Иосифа в плане военной службы, даже не потрудившись
Осмотрели его. Мальчик вернулся домой и заперся в своей комнате.
Целыми днями и ночами он рыдал, как маленький ребёнок. Мать ничего не могла с ним поделать. Два дня он ни с кем не разговаривал. Возможно, он был
хвастаться, потому что немыслимо, чтобы мальчик с его интеллектом мог
мечтал, что его примут в армию.
Итак, Иосиф снова был отброшен назад к своему интеллекту, и его семья
Ему пришлось серьёзно задуматься о важнейшей проблеме будущего. Было ясно, что ему никогда не придётся воевать, и что ему, если это вообще возможно, следует дать возможность получить университетское образование. Военная ситуация,
действительно, может дать ему явные преимущества, когда большинство молодых людей
были вынуждены оставить образование незавершённым. Оба его брата
В конце концов он отслужил в армии, а затем остался учиться в школе до восемнадцати лет. Позже, будучи политическим агитатором и нацистским чиновником, он часто
Проявлял образцовую физическую храбрость, словно бросая вызов окружавшим его головорезам и заставляя их считать его трусом. Будучи рейхсминистром, он всегда был…
готовы критиковать армию и ее генералов.
Теперь у его отца и матери не осталось никаких сомнений в том, что
Джозеф должен стать священником в Католической Церкви. Прелат Моллен
вспоминает, что его ученик в раннем возрасте проявлял большой интерес к религии.
Его родители сделали всё возможное для своего странного и, казалось бы, умного сына, позволив ему учиться в школе до девятнадцати лет. Там Геббельсу удалось наладить хорошие отношения, как только он достиг
достоинство шестого класса. Ему было меньше нужды самоутверждаться.
Чтобы компенсировать свою физическую неполноценность, он мог бы сиять
интеллектуально, не оскорбляя других мальчиков; его острый язык находил себе применение в школе, а его голос начал обретать беглость, когда он