Себастьян внимательно осмотрел свой костюм: алый мундир, плотные кавалерийские брюки, высокие блестящие сапоги и инкрустированная золотом портупея.
– Наряд великолепен, – объявил он Дворецкому. – Отлично подходит к такому особенному дню. Мои комплименты портному.
– Спасибо, сэр, – ответил тот.
– А теперь давай взглянем на мое королевство.
Себастьян запрыгнул на огромную кровать с балдахином и прильнул к окну. Внизу простирался необъятный, мощенный булыжником двор. Его слуги – то есть роботы в разноцветных шелковых ливреях, где каждый цвет что-то означал, – готовили карету к охоте.
Что до Себастьяна, он давно был готов.
Внезапно молекулярный экран замерцал и в воздухе появилась картинка. На связь вышел Надзиратель. Сейчас он находился в центре управления, запрятанном в самом сердце замка Шато.
Надзиратель поклонился.
Этот робот был таким же крупным, как и Дворецкий, но одевался значительно скромнее. Себастьян нарядил членов командного штаба в синие мундиры с золочеными пуговицами и огромные треуголки – словом, дал волю своей любви к военной тематике.
– Докладывай, – велел Себастьян.
– Господин, космические корабли выведены с орбиты и запрашивают разрешение на посадку. Кроме комиссара Веймарка, который разрешение на посадку требует.
– Открыть силовое поле, – приказал Себастьян. – Пусть охотники спускаются.
Раздалось шипение перестраивающихся молекул, и экран схлопнулся.
Замок Шато – дом Себастьяна на Планете 1 – отличался поразительной чрезмерностью. Может, его архитектура и была вдохновлена европейскими замками XVIII века, но вот размерами он превосходил владения богатейших королей.
Дворец раскинулся от горизонта до горизонта – слишком необъятный, чтобы человеческий разум вообще мог вместить такую махину. Украшенные замысловатыми барельефами стены, прекрасные разноцветные витражи, ажурная резьба на потолочных балках – по отдельности все это вызывало восхищение. А вот вместе почему-то заставляло чувствовать тошноту. Впрочем, Себастьяна это не волновало. Нельзя быть слишком модным, верно?
Однако весь масштаб удавалось прочувствовать, только взглянув на замок с высоты птичьего полета. Если вы решите добраться до него на шаттле, гигантское, многократно увеличенное лицо Себастьяна будет следить за вами, пока вы пикируете прямиком в его рот.
Шато был построен по образу и подобию своего хозяина. Как и Себастьян, замок был великолепным, до крайности внушительным и совершенно безумным. Все в нем предназначалось для того, чтобы вызывать благоговейный трепет. Себастьяна можно было назвать мастером внушения этого самого трепета, и разочарованным он никогда не оставался.
Стоило двенадцати шаттлам приземлиться в саду напротив больших каменных ворот, как их владельцев тут же рассадили по каретам и препроводили ко двору. Помимо всего прочего, в каретах были установлены разнообразные сенсорные устройства. Электрокинетическую ауру тщательнейшим образом сканировали, ДНК и биохимический состав тела – считывали и распознавали, причем все это происходило абсолютно незаметно для самих гостей.
Себастьян проследил, чтобы утро выдалось туманным, – ему казалось, что это выгодно оттеняет пейзаж. Укутанные обычной дымкой ели, видневшиеся на далеких горах, и впрямь смотрелись неплохо.
Лошади остановились напротив мраморных ступенек, которые вели к гигантским дубовым дверям, отделанным драгоценными камнями. Охотники осторожно выбрались из экипажей, пытаясь привыкнуть к размерам дворца.
Себастьян ощущал их напряжение – он почти что мог обонять его. Все его чувства обострились, и волоски на шее встали дыбом.
Себастьян жил ради этого чувства.
Что ж, время поприветствовать гостей. Он не собирался сверяться со списком – Себастьян и так был весьма близко со всеми знаком. Размышляя, окажется ли кто-то из них достаточно глуп, чтобы попытаться его убить, Себастьян величественной походкой направился в парадный зал.
Чтобы создать именно такой стол переговоров, который ему хотелось, Себастьяну пришлось вырастить и отправить на лесопилку целый тропический лес махагони. Текстура древесины должна была быть совершенной – а для этого на каждый сантиметр столешницы уходило ровно сорок три древесных ствола. Это нанесло колоссальный удар по экологии, что было не так уж важно, поскольку результат превзошел все ожидания. Стол буквально сиял в солнечном свете, который проходил через отделанные драгоценностями окна под четко выверенным углом в сорок градусов.