Повелитель времени снова вытащил отвертку. Он поднял ее на уровень лица, нажал кнопку и поводил рукой туда-сюда, внимательно слушая звук, издаваемый прибором. Затем пожал плечами и убрал инструмент обратно в петлю патронташа на груди.
Зола подошла к нему и встала рядом. Она снова пробежала взглядом по окрестностям, выискивая укрытие понадежнее.
– Кстати, меня зовут Зола, – сказала она, но руку ему протягивать не стала.
Повелитель времени кивнул.
– Обычно, если кто-то называет свое имя, вежливый человек в ответ говорит свое, – вздохнула девушка.
– Неужели? – спросил он довольно грубо, и они оба на несколько секунд замолчали.
– Ну? – не выдержала Зола.
– Что это вообще за имя «Зола»? – Повелитель времени предпринял новую попытку уйти от ответа.
– Какое есть. Раньше – до прихода далеков – было другое. Но после того как они убили мою семью, а я осталась умирать в ржавом мусорном баке, та жизнь закончилась. Люди, которые подобрали меня, дали мне новое имя. – Зола потянулась и взъерошила копну рыжих волос.
Повелитель времени задумчиво смотрел на нее.
– Понимаю, – сказал он. – У меня тоже было имя, но я уже забыл, когда назывался им в последний раз.
– И почему же? – спросила Зола.
– Это имя ко многому обязывает, – ответил он, глянув на нее искоса. – Я его больше не достоин.
– А разве это не должны решать другие? – спросила Зола.
– Может, и так, – ответил Повелитель времени.
– Скажи мне, – попросила Зола. – Скажи, каким оно было.
Он помолчал, раздумывая.
– Доктор. Раньше меня звали Доктор. – Он отвернулся и, склонив голову, пошел по дороге.
– Эй, – сказала Зола. – Тот, кого звали Доктор, ты идешь не в ту сторону.
Неторопливо приближалась ночь, стало заметно прохладнее. К счастью, компактный рюкзак Золы не пострадал при падении с уступа, и она надела теплый вязаный свитер.
Ночь никогда целиком не опускалась на Молдокс. После заката планету окутывал блеклый жутковатый свет Ока Тантала. Золе, конечно, не с чем было сравнивать, и мысли об абсолютной темноте наводили на нее ужас. Жизненный опыт подсказывал, что во тьме таятся чудовища. На Молдоксе хотя бы видно, что они идут.
Повелитель времени и Зола решили держаться подальше от дороги и пройти через руины. Им пришлось пробираться сквозь завалы, но даже без этих преград выбранный путь был более извилистым и потому долгим. С другой стороны, далекам тоже труднее передвигаться среди разрушенных зданий, а если они взлетают, то их можно заметить издали.
Зола и Доктор встретили всего один патруль. Спустя несколько километров пути они увидели двух далеков и двух летунов, парящих над крышами в поисках людей. Доктор затащил Золу под арку полуразрушенного дверного проема, где они и спрятались от патрульных. Они выждали около десяти минут, опасаясь, что далеки могут обыскать местность повторно.
Зола предупредила Доктора, что по пути им придется кое-где задержаться. Они как раз подошли к нужному месту – последнему известному лагерю повстанцев. Разнообразные палатки и навесы, временные постройки, возведенные из обломков и мусора, прятались среди разрушенных зданий, некогда окружавших парковую площадь. Их специально построили так, чтобы своеобразный военный лагерь при взгляде сверху невозможно было отличить от обычных руин.
Около тридцати мужчин, женщин и детей, одетых в старую, потрепанную одежду, чистили оружие, готовили еду, перевязывали раны. Эти люди заменили Золе семью. А этот лагерь – все, что осталось от сопротивления Молдокса, и его обитатели, насколько она знала, были последними сохранившими свободу людьми на планете. Они сражались против далеков и были достаточно сильны и осторожны, чтобы выжить.
– Что это за место? – спросил Доктор. – Ты же сказала, что приведешь меня в Эндок.
– Эндо́р, – поправила Зола. – Сказала – значит приведу. Я же предупреждала, что сначала нам придется кое-куда заглянуть. Нужно захватить с собой пару вещей.
– Ты здесь живешь? – спросил он, оглядывая лагерь.
– Жила пару дней. Нам постоянно приходится переносить лагерь, ведь мы не хотим, чтобы далеки его обнаружили. Но, да. Так я и живу. Мы все так живем.
Доктор ничего не сказал в ответ. Он просто стоял и продолжал смотреть на людей. Золе показалось, что его старые глаза слезятся.
– Идем, – сказала она. – Я не собираюсь задерживаться, только закину кое-что в рюкзак.
Они прошли мимо одной из хижин. Обитатели лагеря настороженно разглядывали незнакомца.