По другую сторону дороги неровной зубчатой стеной стояли разрушенные дома. Зола внимательно осмотрела их, выискивая Зяблика. Сегодня была его очередь выманивать далеков под обстрел. Она пробежалась взглядом по руинам, но Зяблика так и не увидела. Хороший знак, значит, у него неплохое укрытие. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось – Зяблик был славным парнем. Пожалуй, она могла бы назвать его своим другом.
Фасады разрушенных зданий были покрыты копотью, оставленной выстрелами далеков и зажигательными бомбами, которые использовали люди в попытках остановить вторжение. Но у защитников не было ни единого шанса выстоять против бесстрашного и беспощадного врага, многократно превосходившего их числом. Всего за несколько дней далеки превратили целую планету в дымящиеся руины.
Зола с трудом могла вспомнить хоть что-то из жизни до вторжения. Память сохранила смутные нереалистичные образы: непроглядные чащи диких лесов, убегающие вдаль улицы мегаполисов, сверкающие шпили высотой до небес и нескончаемый поток транспортных кораблей над головой. Здесь, в Спирали Тантала, человечество достигло высшей точки своего развития. Люди колонизировали каждый мир спиральной цепи, окружающей гигантскую космическую аномалию – Око Тантала. Сейчас Зола чувствовала на себе его недобрый взгляд, следящий за тем, что происходит на планете.
Она подумала, что за пятнадцать последних лет ему довелось увидеть многое. Некогда процветающий Молдокс превратился в умирающий мир, который цеплялся за жалкие остатки жизни.
Со стороны дороги донесся какой-то шум. Зола вжалась в землю, потом медленно сдвинулась на пару сантиметров вперед и выглянула за край уступа, чтобы получше рассмотреть дальнюю часть дороги. Ремень от рюкзака натянулся и больно врезался в плечо, но сейчас Золу занимали куда более важные вещи.
Далеки наконец появились, в точности как она и ожидала. Сердце забилось быстрее. Девушка прищурилась, стараясь определить число далеков в патруле. Сначала Зола насчитала пятерых. Но по мере приближения врага уверенность девушки в успехе засады таяла.
Только один из них действительно был далеком. Он неспешно парил позади группы, будто пастух, погоняющий стадо. Его корпус поблескивал бронзой в лучах вечернего солнца, а торчащий из головы глаз на длинной ножке вертелся из стороны в сторону, выискивая возможную угрозу.
Остальные оказались мутировавшими каледами, тоже в некотором роде далеками, но изменившимися из-за действий Повелителей времени. Эти принадлежали к искаженным Скаро. Они появились в результате вмешательства галифрейцев в ход эволюции далеков; вероятно, так Повелители времени пытались предотвратить само зарождение расы. Последствия этого вмешательства оказались катастрофическими. Далеки утвердили свое существование в каждой из версий реальности. В абсолютно каждой из ее вероятностей, и теперь остановить их стало невозможно. Что бы ни думала об этом Зола, складывалось впечатление, будто Вселенная хотела, чтобы далеки появились.
Многие из этих искаженных были нестабильны, непредсказуемы в своем поведении, что, по мнению Золы, делало их даже более опасными, чем далеки. И вот они появились здесь, на Молдоксе.
Зола проверила оружие. Лучевое ружье было трофейным, собранным из излучателя, который вырвали из поврежденного корпуса еще живого далека, и автономной батареи. От излучателя к батарее тянулись провода. На долю секунды Золе страшно захотелось сбежать, но отступать было поздно – без боя уже не уйти. Оставалось надеяться, что у патруля в арсенале нет чего-то неожиданного.
Когда враг подошел ближе, Зола смогла детально рассмотреть отряд. Двое искаженных практически ничем друг от друга не отличались, к тому же она уже не раз встречала такую разновидность. Под обычной головой далека с привычным глазом на конце тонкой трубки, в колбе из бронированного стекла было подвешено туловище гуманоида. По бокам и сзади его центральную часть прикрывали три длинные панели, установленные на металлических манипуляторах черного цвета. Панели были покрыты полусферами сенсоров, как обычная броня далека, здесь же располагались излучатели, закрепленные на узких выступах.
Эти двое не шли, а парили над дорогой, подсвечивая асфальт голубоватым сиянием двигателей. Зяблик называл их летунами. Она уже могла рассмотреть, как за стеклом нервно подергиваются тела, лишенные конечностей и головы.