– А как вас зовут? – спросил Римо.
– Извините меня, – встрепенулся доктор. – Это мои дочери. Они помогают мне в опытах. Это Джекки, а та Джил.
Римо взглянул на лицо девушки, которое почти заслоняла ее высокая грудь, и поймал взгляд ее глаз.
– Значит, Джекки и Джил, – повторил он. – Замечательно.
Девушка наклонилась к его уху и прошептала:
– А будет ли замечательно, если я сейчас схвачу вас кое за что и нажму?
– Нет. Или даже нет-нет. А может быть, и нет-нет-нет, – ответил Римо, – на ходу внося поправки в свои арифметические подсчеты.
– Они близнецы, – запоздало и без всякой надобности пояснил доктор.
Римо кивнул, затем тихо сказал девушке, стоявшей рядом:
– На самом деле вы не совсем одинаковые.
– Не совсем?
– Да. Я думаю, у вас объем груди 42, а у нее только 41,5.
– Мама всегда любила меня больше, – сказала Джил и добавила: – Никогда бы не подумала, что вы это заметите.
– Вот если бы я оказался сейчас в Сикстинской капелле, то, пожалуй, не заметил бы знаменитых фресок на потолке.
– Подумаешь, многие мужчины не заметили бы… Во всяком случае, здесь в Калифорнии. Вы знаете, какие они… Я подумала, может, вы не такой.
«Не дай морю обмануть себя», – вспомнил Римо и громко спросил:
– А что вы здесь делаете?
Этот вопрос Римо задал доктору, но ученый, повернув голову, смотрел в угол, откуда шел надоедливый стук.
Римо повторил вопрос, на этот раз уже обращаясь к девушкам:
– Чем вы здесь занимаетесь?
– Если вы можете, не затрудняя себя, встать со стула, – сказала девушка с размером бюста 41,5, стоявшая рядом с доктором, – мы покажем вам.
Так, нужно сделать глубокий вдох. Набрать побольше кислорода. Чтобы кровь отлила от низа живота и наполнила легкие и мозг. Думать только о полянах с маргаритками… о прекрасных маргаритках… На это у Римо ушла доля секунды, и вот он уже в состоянии встать, почти прямо.
Вот что значит дисциплина сознания! – подумал он. Но тут стоявшая рядом Джил положила ему руку на пояс, и Римо снова опустился на стул.
– Впрочем, почему бы вам не рассказать мне об этом, пока я сижу? Мне так удобнее. – И он неловко положил ногу на ногу.
– Не смущайтесь, – с жаром прошептала Джил ему на ухо. – Мы иногда так шутим с мужчинами. – Но ему отнюдь не стало легче от ее жаркого дыхания. И от левой груди, прижавшейся к его плечу.
– Вы просто знойная мечта любителя порнографии, – произнес Римо. – Вперед. Уступаю вам старт.
Джил отошла от Римо в дальний угол комнаты, где продолжала стучать машина. Очень осторожно, прилагая большие усилия, Римо поднялся со стула и последовал за ней. Когда он проходил мимо Джекки, та насмешливо оглядела его и пошла следом. Доктор замыкал шествие.
– Это изобрел папа. Способ, с помощью которого мы собираемся обезопасить мир от землетрясений, – начала Джил, показывая на машину, стоявшую на столе. Формой и размером она напоминала большой газовый баллон и была выкрашена в ярко-голубой цвет.
– Что это такое? – спросил Римо.
– Ну, можно назвать это водяным лазером.
– Водяной лазер? – Римо постарался припомнить тот единственный процент прочитанного им когда-то геологического пособия, который еще остался в его голове. Затем честно признался:
– Никогда не слышал ни о чем подобном.
– И не могли слышать, разумеется. Это еще на стадии эксперимента, – раздался голос Джекки из-за плеча Римо.
– Как действует этот лазер?
Джил начала объяснять:
– Вы слышали о световом лазере, который усиливает силу светового луча, умножая световые волны? Такие лазеры могут резать камень и металл. Даже алмазы. Так вот, профессор изобрел такой же аппарат, но работающий на воде. Обычно поток воды содержит волны с неизбежными гребнями и впадинами. Доктору удалось сгладить эти волны так, что поток стал постоянным и ровным, без всяких колебаний и вибраций. От этого его сила колоссально возросла. Эта машина способна фокусировать поток воды в струю, обладающую огромной мощью.
– А какое это имеет отношение к землетрясениям? – спросил Римо, на какой-то момент даже позабыв про груди Джил.
Теперь заговорил сам доктор Куэйк, своим похоронным, как будто потусторонним, голосом:
– Разлом Святого Андреаса тянется на шестьсот миль, мистер Бломберг. На каждой миле вдоль всего разлома мы пробурили отверстия и опустили туда трубы с датчиками, которые следят за температурой, давлением и другими параметрами; их показания поступают на компьютер в соседней комнате.
Располагая такими данными, мы можем своевременно установить, когда давление на одной стороне разлома становится выше, чем на другой. А это и есть та самая причина, которая вызывает землетрясение. Землетрясение – это способ, с помощью которого природа уравновешивает давление по обеим сторонам разлома.
Здесь доктор остановился, как бы сочтя свой ответ исчерпывающим.
– Понятно, – сказал Рима. – Но все же какое отношение имеет эта машина к землетрясениям?
– Ах да, водяной лазер. Ну, подключив это устройство к трубам, можно направить мощь водяной струи в недра разлома прежде, чем давление в пластах достигнет критической точки. Ее колоссальная сила может дробить скалы и вызывать умеренные подземные толчки. Но эти толчки сразу же снижают давление в земных недрах, предотвращая тем самым крупные землетрясения.
– Если это сработает, – заметил Римо, – то станет величайшим изобретением.
– А это уже работает, – произнесла Джекки, становясь рядом с доктором. – Мы знаем, что это работает. Но вы думаете, мы в состоянии убедить ваше идиотское правительство в том, что оно должно помочь нашим исследованиям? Нет, – прошипела она. – Ваше правительство скорее будет тратить миллиарды, чтобы делать бомбы и уничтожать людей в Азии. А профессор должен продолжать свою работу без денег!
– Без денег? – переспросил Римо. – Но ведь кто-то же построил это здание и платит вам зарплату.
В разговор вмешалась Джил:
– Друзья, – сказала она. – Пожертвования друзей и тех организаций, которые понимают важность нашей работы. Без них мы никогда бы не добились таких успехов.
– И как далеко вам удалось продвинуться?
– Достаточно, чтобы испытать это устройство, – ответила Джил. – Оно работает! По крайней мере, теоретически. Теперь нам предстоит усовершенствовать наш водяной лазер. Повысить его мощность и продолжительность действия. – Она похлопала по боку голубой металлической помпы. Как только она подняла руку, груди ее под тонкой тканью так и дернулись.
Джил улыбнулась Римо и спросила:
– Хотите покажу?
– В любое время, – машинально ответил он и лишь спустя мгновение сообразил, что она говорит о водяном лазере. – Конечно, хоть сейчас.
Из стоящего на столе кувшина Джил налила небольшой стакан воды.
– Имейте в виду, – сказала она, – это всего лишь экспериментальная модель, но по ней вы можете понять принцип действия всего устройства.
Она выключила мотор, и лаборатория вдруг погрузилась в тишину. Подняв верхнюю часть водяного лазера, Джил влила туда стакан воды.
– Машина работает на воде, – пояснила она.
На боку водяного лазера имелось сопло, похожее на горло газового баллона. Она стала завертывать на нем рифленую гайку.
– Вот так уменьшается сечение струи, – продолжала она свои объяснения. – Его можно регулировать.
Джил повернула лазер, направив его сопло в сторону Римо. Затем взяла со стола стальную пластинку, площадью примерно в двенадцать квадратных дюймов, и передала ему.
– Держите ее прямо перед соплом, – приказала она, – и сами держитесь крепче.
Римо стиснул в руках стальную пластинку и подставил ее к соплу лазера. В нем всего лишь стакан воды, подумал он. Ну какую мощность можно получить от одного-единственного стакана?
Джил повернула какой-то диск, и помпа начала издавать звуки, напоминающие тяжелые вздохи. Римо слышал, как внутри машины что-то закипало, темп этих звуков все убыстрялся. Было ясно, что там нарастает какая-то сила. Вдруг Римо почти сбило с ног: это из сопла водяного лазера вырвалась струя воды и ударила в стальную пластинку. Он напрягся, изо всех сил вцепившись в нее, но водяная струя, как таран, отбросила его примерно на пять футов.