— Стой! — крикнул я и попытался его оттолкнуть.
Поздно. Он схватил оба комикса и бросился наутек.
Этот малолетний бандит постоянно тырит мои вещи. Но в этот раз он зашел слишком далеко.
Я вскочил.
— А ну верни! — завопил я. — Сейчас же! Не буду я с тобой играть!
Он остановился в коридоре и показал мне язык:
— Бе-е-е-е-е-е!
Я приблизился к нему на несколько шагов. Я не сводил глаз с комиксов. От бешенства меня так трясло, что я, казалось, вот-вот взорвусь.
— Они ценные, — сказал я. — Они принадлежат музею. Они очень редкие. Отдай их мне.
Эрни помотал головой. На его личике, похожем на мордочку хорька, играла гаденькая усмешка.
— Теперь они мои, — заявил он.
— А НУ ОТДАЙ!!! — завизжал я.
Тут подоспела мама:
— Что тут за шум?
— Эрни стащил книжки комиксов, — произнес я, задыхаясь. — Они не мои. Они принадлежат музею. А он стащил. Заставь его отдать. Заставь его. Заставь его!
Мама посмотрела на Эрни. Эрни прижал комиксы к груди.
— Успокойся, Ричард, — сказала мама. — Зачем ты обижаешь братишку?
— ЧТО?! — вскричал я. — Я? Я его обижаю?!
Мама улыбнулась Эрни.
— Ричард, разве ты не видишь, какой он милый? Просто Эрни хочет во всем походить на тебя. Это так трогательно!
— Но… но… но… — От возмущения я начал заикаться. — Я… я поверить не могу, что ты на его стороне. Почему ты всегда берешь его сторону?
— Ничью сторону я не беру, — отрезала мама. — Я просто считаю, что ты должен прекратить свои нападки на брата.
Эрни опять показал мне язык:
— Бе-е-е-е-е-е!
После чего швырнул комиксы в мою комнату.
Мне хотелось кричать. Мне хотелось рвать и метать.
Я подождал, пока мама с Эрни спустятся вниз. И тогда я разинул рот, чтобы заорать в голос. Но вместо этого — чихнул. Раза три или четыре.
От укола не было никакого толку.
— Доктор Корень — шарлатан, — проворчал я.
Я вытер нос рукавом. И осторожно положил комиксы обратно на стол.
Моя ярость ушла. Ей на смену внезапно пришла тоска. Тоска и одиночество.
«Вот бы и мне иметь силу десяти горилл», — подумал я.
Персонажи комиксов ведут яркую жизнь. Днем и ночью переживают они тысячи захватывающих и волнующих приключений. Никто не насмехается над ними из-за аллергии. У них есть верные друзья, всегда готовые придти на помощь в трудную минуту.
Неудивительно, что я мечтаю о супергероях и комиксах. Будь вы в моей шкуре, вы бы тоже мечтали.
— Я — Обезьян в Маске! — внезапно воскликнул я. Я представил себя покрытым шерстью, с огромными, мощными, рельефными мышцами, в черной маске, скрывающей мое истинное лицо.
— Я обладаю силой десяти горилл!
Я забегал по комнате, колотя себя кулаками в грудь. Я выл и ревел, и кричал яростно, словно горилла. Я вскочил на постель. И принялся скакать по ней, колотя себя кулаками в грудь и завывая.
И тут у меня перехватило дух. Я ахнул. Глаза полезли на лоб. Я замер на кровати, глядя на Бри Бирнбаум, которая стояла в дверях и, в свою очередь, во все глаза глядела на меня.
7
У меня подогнулись колени. Я чуть не упал с кровати.
Бри откинула за плечи белокурые волосы. Она склонила голову набок и прищурилась.
— Ричард? Ты что делаешь? — спросила она.
— Э-э…
А что я еще мог сказать? Я бы скорее умер, чем признался ей, что был Обезьяном в Маске, наделенным силой тысячи горилл.
— Ну… это такие специальные упражнения, — сказал я. — Они должны помочь мне избавиться от аллергии.
Не знаю, поверила она мне или нет. Она все так же смотрела на меня своими ясными, чарующими зелеными глазами.
На ней был зеленый свитерок, выгодно подчеркивавший цвет глаз, и короткая плиссированная юбочка поверх темных джинсов.
Я спрыгнул с кровати. Пригладил волосы одной рукой. Мое лицо взмокло от пота. Быть гориллой — дело нелегкое.
Бри вошла в комнату и огляделась. Ее внимание привлекла Мамба-Мама на плакате, висевшем над моей кроватью.
— Фу, гадость, — сказала она. — Эта женщина что, наполовину змея?
— Ну, она воспитательница в детском садике. Но может, когда захочет, превращаться в гигантскую ядовитую змею, — пояснил я.
Бри закатила глаза:
— Ай, неважно.
Я присел на край кровати.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я.
Она снова закатила глаза:
— Хороший вопрос. Наверное, у меня просто выдался удачный день.
Бри страшно язвительная. Я к этому, пожалуй, привык. Мы с ней были в одной группе еще в детском саду. Думаю, я влюбился в нее, когда нам было по пять. Несмотря на то, что она бросила мне на голову муравейник из живого уголка.