— Погоди, погоди… Ничего, значит, про золото не сказал?
— Нет. Сказал только, что очень ему туда нужно, и будет обратно скоро…
— Через неделю?
— Да.
— Ну хорошо, поди.
Вечером Ждан Медведь нашел Ворона и Эмета, рассказал им про то, что случилось. В сумерках они медленно шли по дороге мимо изб. Слабо светились окошки, из труб курился пахучий смоляной дымок. Раскисший снег чавкал под ногами.
— А сегодня утром он вдруг ушел, — закончил Ждан Медведь.
Помолчали.
— Тебе от того тревожно, что он ушел? — спросил Ворон.
— Да.
— А почему?
— Понимаешь, Ворон, — медленно заговорил Ждан Медведь, — вчера мы с ним добром расстались. Я ему сказал: утром приходи, вместе еще подумаем, как все решить. Дело-то важное?
— Важное.
— Вот видишь…
— Расстались-то вы добром. А каким он, Васюта, от тебя ушел? — спросил Ворон.
— На нем лица не было.
Ворон засмеялся:
— А чего другого и ждать-то было! Ты ж его обухом по голове огрел, когда, ни слова не говоря, спроста, — из кармана кису с золотишком вытащил — на, мол, бери! Для нас, дескать, это дело простое. А он-то, Васюта, он, может, это первый раз в жизни видел — монеты золотые. Вот и ошалел. Бежал без ума.
— Бежать-то бежал, а главное — зачем?
— За кем? — сказал Эмет.
— Ну? За кем? — повторил Ждан Медведь.
— Вот то и главное. Если это знать, тогда сказать можно. Но я не знаю, — Эмет покачал головой. — Это ты, Ждан Медведь, знать должен.
— Нет, ты лучше объясни нам, Медведюшко, — сказал Ворон, — что за монеты были в той кисе, что ты Васюте кинул?
— Фряжские.
— Видишь! — опять посмеялся Ворон. — Фряжские! Откуда ж они у тебя?
— Клад нашел.
— Где?
— Отсюда не видать.
— А большой?
— Нести придется — узнаешь.
— А придется?
— Поглядим.
— Теперь понятно.
— Что тебе понятно, Ворон?
— Пробу ты, Ждан Медведь, добру молодцу вчера делал, и нам сейчас пробу делаешь.
— Ну, скажи.
— Смотри, что из пробы той выйдет.
— Потому вам и говорю.
— Эмет верно сказал: за кем-то он побежал. И ты тоже верно сказал: проба.
— Проба эта на кровь пойдет.
— А как?
— У него там кто-то есть. Он с кем-то придет.
— Да, Ворон. Он придет.
— Через неделю. А может, раньше. А — зачем?
— Стыдно тебе, Ворон, прикидываться. И так все знаешь.
— Тебя пощупать?
— А то что ж? Ты ж сам сказал: раз киса есть, значит, есть что и поболе. Он это тоже сразу понял. Вот он то взять и хочет, что поболе.
— Ну-ну, Медведюшко, заварил ты кашу! Как-то ее расхлебаешь?
— Без вас никак.
— А людей с ним будет немного, — сказал Эмет. — Два-три человека. Но отчаянные.
— Почему немного? — спросил Ворон.
— Опять же Эмет верно говорит, сказал Ждан Медведь. — Чем народу меньше, тем больше доля у каждого. Васюта хорошо считает. Что делать теперь станем?
— Ты уж сам скажи, Медведюшко, что делать. Ты это все начал, ты и рассуди.
— Хорошо. Значит, будем думать так: придут всего четверо. Если их будет меньше — нам же будет лучше.
— Так, — кивнул Ворон.
— А когда придут? Ночью?
— Придут они скоро, — сказал Эмет. — Через три дня. Или через пять. Ждать надо. Они спешить будут. Но на тебя, Ждан Медведь, они ночью не станут нападать.
— Почему?
— Ночью им нельзя, — согласился Ворон.
— Ночью не станут, — повторил Эмет. — Они знают, с тобой им трудно придется. Ночью опасно. Ночью ты скрыться можешь. Тогда для них все пропало.
— Они утром налетят, — сказал Ворон. — Быстро и тихо… Чтоб незаметно.
— Ну и что? — спросил Ждан Медведь.
— Вот ты теперь, Медведюшко, опять же, и скажи — что? И что ты от нас хочешь?
— Ну, хорошо, скажу. — Ждан Медведь остановился. Эмет и Ворон придвинулись к нему. — Слушайте. Я тоже думаю — будет это дня через три или четыре, как они явятся. Наверно, утром, когда люди встали, ходят и все незаметно. Тихо постараются ко мне в избу войти, захватить врасплох. Потребуют казну. Я скажу: не здесь. Скажут: веди, показывай. Я поведу. Будут у них с собой ножи, кистени, чеканы, чтоб, если что — так тихо. Как выйду из избы — так свистну, будто лошадь подзываю. Они скажут — нет, идем пеши. Я скажу: хорошо, идем пеши.
— А мы что? — спросил Ворон.
— Поведу их, — повторил Ждан Медведь. — Поведу дальней дорогой через лес к каменной осыпи, где обрыв. Знаете?
— Знаем.
— А вы, как услышите мой свист, — сразу — следом. Но не через лес по длинному пути, а коротким, по опушке, к тому месту, где дорога из леса выходит на осыпь. Ты, Ворон, возьми, что есть, кистень там, кинжал или хоть палицу. А ты, Эмет, лук держи наготове и стрелы. Стрелы есть?