Когда мы уходили, останавливать нас никто не пытался, прекрасно понимая, что два человека для меня не преграда. Но вот полиция - это уже серьезно… если только Каулитц разрешит их вызвать. За огнестрел привлечь меня, конечно, можно, но сквозное в плечо не может доставить мне таких уж серьезных неприятностей. Сам только что такое пережил, и ради меня стражей порядка вызывать не стали. Думаю, он и сейчас не захочет вмешивать посторонних, тем более, я был при исполнении и разрешение на ношение оружия у меня имеется, а Билл всегда подтвердит, что это была самозащита. Проблем у Каулитца в данный момент выше крыши… охрану менять надо и все такое, да и «конкуренты» эти никуда не делись, так что, хоть и небольшая, но фора у нас есть.
Из дома мы уехали на машине, на которой я обычно возил Билла в школу, но почти сразу поменяли ее на другую. Эта тачка досталась мне от родителей, а так как водил последнюю пару лет я очень редко, потому что почти всегда был пьян, о ней мало кто знает. Очень хочется сменить и ее на что-нибудь, не имеющее ко мне никакого отношения, но сделать этого я пока не могу. Нужны деньги, а у меня их нет. Из имущества – пара сотен баксов в кармане, Билл в истерике на заднем сидении и сумка с его вещами, которую я машинально схватил. Понятия не имею, что мне теперь со всем этим богатством делать.
Через несколько часов Билл затих и лежал теперь молча, уставившись в одну точку. Один раз я тормознул на заправке, залить бензина и купить чего-нибудь попить. На предложенную воду мой мальчишка никак не прореагировал, заставляя меня волноваться все сильнее. Слишком много на него свалилось за последние несколько дней. Если бы он хотя бы поплакал, ему стало бы легче, а так…
Когда совсем стемнело, я все-таки решил остановиться на ночь в первом попавшемся мотеле. Ему необходимо отдохнуть, а мне убедиться, что он будет в порядке. Подходящее место нашлось довольно быстро, благо их по всему шоссе было раскидано немало. Удобства, правда, не ахти, но зато цена чисто символическая и документы не спрашивают. То, что нам сейчас нужно.
В комнату Билла пришлось заносить на руках, так как он все еще оставался безучастным к окружающему. Скинув у порога сумку и замкнув дверь, я, не останавливаясь, прошел в душ, точно зная, что мне нужно делать. Не раздеваясь, зашел в кабинку, продолжая прижимать к себе мальчишку и, закрыв дверь, на полную мощность включил ледяную воду.
Билл вскрикнул и выгнулся дугой, пытаясь вырваться из моих рук. Он дергался, что-то бессвязно кричал, бил меня кулаками по плечам и спине, но я крепко держал его, не отпуская. Я больше никогда его не отпущу, не позволю ускользнуть от меня, в чем бы это ни проявлялось.
Наконец он обмяк, повиснув на мне всем телом, и заплакал. Горько, навзрыд, комкая мою футболку пальцами и выпуская весь страх и боль, что в нем накопились за это время. Я облегченно выдохнул и, отрегулировав воду до нужной температуры, начал его успокаивать, гладя по голове и приговаривая что-то утешительное.
Стянул с нас мокрую и ужасно мешающую одежду, продолжая нашептывать ему всякую ерунду. Он перестал плакать, успокаиваясь уже по-настоящему. Вдруг Билл поднял голову, чуть отстранившись от меня, и посмотрел прямо в глаза. Долго. Внимательно. Заставляя ежиться от дискомфорта под этим совершенно чужим для меня, очень взрослым, я бы даже сказал старым взглядом.
И я не выдержал. Не выдержал впервые за все время знакомства с ним. Зажмурился, не в силах видеть этот взгляд, и в слепую притянув к себе, вжался в губы, изо всех сил стискивая его в объятиях. Он пискнул и тихонько захныкал, снова становясь моим мальчишкой.
Я лихорадочно гладил его тело. Целовал его шею, возвращая себе уверенность. Он стонал и всхлипывал, до боли впиваясь ногтями мне в спину, отвечая страстно и безудержно. Прижимался ко мне всем телом, прося большего и отдавая всего себя без остатка. В этот раз все было по-другому. Не так, как той ночью. Сейчас он не пытался перехватить инициативу или сделать что-то по-своему. Он наоборот, как будто хотел, чтобы я подтвердил свое лидерство. Взял на себя всю ответственность за происходящее.
И я сделал это, не сомневаясь ни секунды. У меня вообще больше не было никаких сомнений или неуверенности. Этот мальчик принадлежит мне. Со всеми своими странностями, тихими всхлипами, показным высокомерием и огромными печальными глазами. Он только мой. Я принял это. Смирился. И наслаждался этим фактом по полной.
Гладил его спину, дурея от ощущения гладкой горячей кожи под пальцами. Жадно вылизывал его рот, заявляя свои права. Сходил с ума от того, как он прерывисто дышит и дрожит в моих руках. Развернув спиной к себе, легонько толкнул в плечи, заставляя наклониться и опереться руками о стену. Билл подчинялся. Накрыл его своим телом, прижимаясь грудью к его спине, и довольно сильно укусил за шею. Он вскрикнул и как-то непривычно низко застонал, опуская голову.
- Тоом…
- Да, мой хороший… - я с трудом узнал в этом хрипе свой голос. – Чего ты хочешь?
- Тебя, - тихо, немного растягивая гласные от возбуждения. – Я всегда хочу тебя.
- Сейчас… - это был не вопрос, но он ответил:
- Да.
Я с надеждой посмотрел на полку, в поисках чего-нибудь подходящего. Увидев забытый кем-то крем для тела, схватил, мельком глянул на этикету, очень надеясь, что эта хрень не вызовет раздражения… выдавив немного на ладонь, прикоснулся к ягодицам Билла. Он вздрогнул и, прогнув спину, шире расставил ноги, открывая мне себя. Я осторожно провел пальцами по ложбинке и ввел один в горячее отзывчивое тело. Один… второй… не могу больше сдерживаться! Хочу в него!
- Билл, я больше не могу…
- Тогда какого черта ждешь?!
Рыкнув от такой дерзости, я вынул пальцы и осторожно, стараясь не навредить, вошел в него. Он зашипел, показывая свои кошачьи повадки и на секунду напрягаясь… я замер и, кажется, даже перестал дышать.
- Том, можно… - прошептал он через несколько секунд ожидания, когда я был уже почти на пределе.